Городской романс

А какой это был превосходный диагност! На его обходы, лекции мы всегда ходили с огромным интересом, боясь пропустить его высказывания, логическое построение диагноза. Он свободно владел латынью, знал в совершенстве несколько языков. К его обходам мы готовились задолго, как к большому празднику. Для него было характерно особое чутье — схватывать, казалось, малозначительное, но это, как нить из волшебного клубка, указывало на правильный путь в построении диагноза. Он не допускал листания истории при больном во время обхода, учил, что память врача, как и память актера, должна хранить все детали течения болезни, все анализы, исследования.

Основное научное направление кафедры под руководством профессора Бургсдорфа было связано с вопросами патологии кровообращения, гематологии и эндокринологии. Он смог привить интерес к научному поиску многим своим ученикам, недаром под его руководством защищено девять кандидатских диссертаций и четыре докторских. Я в 1973 году закончила заочную аспирантуру и защитила кандидатскую диссертацию по сахарному диабету уже под руководством его преемника, профессора Петра Демьяновича Синицына, и профессора, заведующего кафедрой глазных болезней, Петра Соломоновича Каплуновича.

Я горячо благодарна судьбе за встречу с этими настоящими учеными.

Нашему Челябинскому медицинскому институту — сегодня медицинской академии — полвека! Просматривая альбом фотографий нашего выпуска, вспоминаешь многих людей, столь разных во многих отношениях, но оказавших на тебя большое благотворное влияние. Многих из них уже нет среди нас, но их дела столь значительны, что ощущаются и по сей день. Это профессора Георгий Дмитриевич Образцов, Абрам Харитонович Миньковский, Хаим Исаевич Вайнштейн и многие другие.

Страстно любил жизнь и свою профессию хирурга профессор, доктор медицинских наук, заведующий кафедрой общей хирургии Владимир Антонович Крижановский. Сколько дорог изъездили мы с ним вместе по области для изучения на Урале эндемического зоба (патологии щитовидной железы). Мне посчастливилось многие годы работать в контакте с ним, лечить и готовить к операции больных с заболеванием щитовидной железы, присутствовать на его операциях. Это было поистине прикосновение к высочайшему искусству хирурга! Разрезы, швы после его операций оставались «ниточные», невидимые.

Этот большой ученый умел спорить, отстаивать свои мысли, не унижая еще молодых, неоперившихся врачей. Хотелось подражать его четкой работе. Это была школа, учеба с «листа жизни».

В памяти всплывает и другой образ: немного мешковатый, грузный человек с красивым лицом и душой — Николай Семенович Клюков, заслуженный врач областной клинической больницы № 1. С его легкой руки я стала эндокринологом и пронесла любовь к своей профессии через всю жизнь. Мне пришлось многие годы быть его лечащим врачом. Он страдал сахарным диабетом, но сам лечиться не любил. Он был большой, добрый ребенок дома, в кругу близких, но требовательный и неутомимый на работе. В нем не было гордыни, хотения власти. Около него люди обретали чувство милосердия, понимания чужой боли и горя. На него никто не мог обижаться, его гнев воспринимали с пониманием, а не с обидой и досадой.

Сейчас трудно даже представить, что раньше на территории больницы цвели прекрасные розы, вызревал виноград и его первые грозди отдавали в детское отделение. Никто не посмел бы сорвать, смять творение садовника. Николай Семенович любовно оберегал эти посадки. От него исходили мудрость жизни, море доброты.

Дай Бог, чтобы в нашем жестоком мире чаще встречались такие руководители с большой душой, умеющие совершенно искренне делить радости и огорчения со своими коллегами. Я приношу своим Учителям поклон за их мастерство и свет!

Мария Голубицкая Визит инопланетянина

Рассказ

Мне приснилось, будто наш город посетили пришельцы из космоса. Они появлялись на улицах, заговаривали с прохожими и исчезали таинственным образом.

Мне снилось собрание жильцов нашего дома. Чиновник от соответствующего ведомства напористо задавал вопросы: кто их видел, где, когда? Как они выглядят? Федор Петрович из сороковой видел инопланетянина вчера вечером.

— Стою я, значит, а он окликнул меня и говорит…

Собрат по разуму явился ему в образе большой черной собаки, говорящей на чистом русском языке. Наверное, не знал, что собаки не умеют разговаривать.

Я проснулась. Сердце колотилось… Было досадно: на часах — шесть, в будни я всегда просыпаюсь в это время, но сегодня воскресенье. Я хотела еще поспать, но в полудреме меня преследовали черные собаки. Бояться было глупо, но я боялась. А самое худшее — испортилось настроение. Просто вот накатила тоска, да такая, что не знаешь, как и лечь, чтоб забыться.