Городской шаман

Камехамеха предпринял новую попытку вторжения на остров в 1804 году. На этот раз он собрал семитысячное войско, вооруженное мушкетами, пушками и мортирами. Флот составляли парусники с пушками на борту и каноэ. Но на этот раз болезнь, похожая на тиф, выкосила его войско и смешала все планы. Вторжение вновь не состоялось. В своем исследовании этого периода "Кауаи: обособившееся королевство" Эдвард Джойстинг пишет: "Острова Кауаи всегда упоминались в связи с религиозностью их обитателей и назывались порой как "Острова истово молящихся" ('Kauai pule o'o'). Ни то, что Кауаи в результате переговоров вошли в союз, возглавляемый Камехамеха, ни раскол и фактический распад касты жрецов, последовавший практически сразу после смерти великого короля, ни прибытие миссионеров, ни присоединение Гавайев к Соединенным Штатам не оказали на гавайских шаманов никакого влияния и не изменили уклад их жизни.

Однажды некоторые из них покинули свои убежища, чтобы участвовать в попытке короля Калакауа возродить древнее искусство целительства. Но как только влияние политической группировки, известной под названием "Миссионерская группа", возросло настолько, что они добились от короля роспуска Департамента здравоохранения, руководимого кахуна, шаманы безропотно разошлись и снова скрылись в своих убежищах. В ответ на многолетнее вытеснение гавайской культуры миссионерами и новой американской экономической и политической элитой, шаманы прибегли к той же тактике, что и при владычестве Паао.

Мастера сливаться с окружающим миром, они либо скрывались высоко в горах, либо смешивались с толпой, выдавая себя за обыкновенных людей. Но в любом случае их навыки были тайной для всех, исключая родственников, друзей и тех, кто в них нуждался. Они игнорировали закон, объявлявший преступниками являвшихся или называвших себя кахуна.

Социальная революция шестидесятых и вызванные ею ветры перемен, прокатившиеся по семидесятым и восьмидесятым годам нашего века, затронули и гавайских кахуна. К людям возвращалось чувство собственного достоинства, и гавайцы постепенно стали испытывать гордость за свою принадлежность к великому народу, а наиболее смелые принялись возрождать и развивать лучшие традиции их древней культуры. Росла популярность искусства, ремесел, танцев и песен, основанных на старых традициях, и создававшихся новых уникальных стилей. И как-то незаметно пропал из свода законов запрет на деятельность гавайских кахуна.

По мере роста самоуважения гавайцев росло и влияние кахуна. И хотя давление церкви и государства слабело день ото дня, оказалось, осталось слишком мало истинных кахуна. Слишком мало учеников было у них в обучении. Не без влияния церкви, несмотря на охватившую их гордость за наследие своего народа, гавайцы продолжали ассоциировать знания шаманов с черной магией.

Даже те, кто действительно искал знания о целительстве в этой древней традиции, приступали к своим изысканиям, обуреваемые страхом. Но все равно, их ряды продолжали расти. В наши дни, удивительно, но факт, что древняя гавайская традиция целительства, миротворчества и шаманства продолжает жить благодаря тем, кто ее чуть было не уничтожил. Большую часть учеников составляют белые с материка. Если бы не они, малочисленной когорте учителей-шаманов просто было бы некого обучать. Один гавайский кахуна сказал мне, что сами гавайцы ни за что не вернутся к учению Хуна, пока достаточное число белых не скажет, что оно хорошо. Еще один кахуна, посетивший мои занятия, похвалил мои знания и благословил на их распространение, а в конце концов признался, что он испытывает странное чувство, видя, что после стольких лет гонений наши знания могут столь открыто преподноситься окружающим.

Между тем существуют те, кто считает, что тайные традиции гавайцев должны принадлежать исключительно гавайцам. Но они, насколько я представляю, не могут называться настоящими кахуна. Беда или благо, понимайте как хотите, но мудрость учения Хуна сейчас больше всего постигают члены белой расы. Благо в том, что их численность, интерес и природное бесстрашие не позволят угаснуть великому учению. Беда в том, что гавайцам самим бы пригодились эти знания в их сегодняшнем стремлении к самоуважению и самоутверждению.

В настоящее время существует не больше полудюжины учителей-кахуна, но и те, в основном, работают на материке. Лишь один из них принадлежит к клану Кане, но и тот по странному стечению обстоятельств, как говорят у нас, haole — белый. Это ваш покорный слуга.

Никто из известных мне шаманов не испытывает желания обучать своему искусству. Но, по крайней мере, представители других кланов начинают проявлять активность и пытаются передавать свои знания о целительстве. Признаюсь, я очень надеюсь на своих полинезийских учеников. Между тем мы вошли в век, когда межплеменные различия теряют свое значение.