Городской ужас

Идя по мраморному коридору к выходу из Кропоткинской, он увидел впереди парня. Тот то и дело оглядывался. Влад не мог увидеть его лицо – только нервные повороты головы в свою сторону. Когда тот обернулся в четвёртый раз, Влад, наконец, ухватил взглядом лицо и вздрогнул. У того были пустые глазницы.

– Отстань от меня! – быстро сказал прохожий, отвернулся и быстро зашагал вперёд.

Все люди, которых видел Владислав, были с пустыми глазницами.

– Который час, не подскажете? – обратился к нему господин в дорогой одежде, с торчащей из кармана пиджака золотой ручкой.

– Братух, сигаретка найдётся?

– Ой, не подскажете где здесь музей Рериха?

– Простите, как пройти к Кремлю?

– Где здесь Государственная Библиотека?

Эти люди как будто набрасывались на него, действуя интуитивно, чувствуя его уязвимость.

Вдруг Влад увидел спокойно шагающего человека, который серьёзно смотрел перед собой. Он шёл по направлению к Храму Христа Спасителя. И его глазницы не были пустыми.

– Извините, у вас есть минута? – обратился Влад к человеку.

– Да, пожалуйста, – ответил тот.

– Может показаться странным, но… Вы не замечаете в окружающих чего-нибудь странного?

Мужчина посмотрел на Влада долгим взглядом, по-видимому, оценивая степень его наркотического опьянения, затем окинул взглядом нескольких прохожих. И неожиданно усмехнулся.

– Ну, не больше, чем обычно.

– С лицами у них всё в порядке?

Влад ожидал, что после этого вопроса тот просто уйдёт, но если даже мужчина и подумал об этом, то что-то его удержало.

– Да, – твёрдо ответил он.

– У них с глазами что-то… – Владу уже хотелось извиниться и уйти.

Мужчина снова посмотрел на него, и Влад понял, что тот неосознанно чувствует его состояние.

– В основном, люди глупые, большинство нуждается в управлении, – начал он. – К сожалению. Есть объективная необходимость – бороться за жизнь, люди сбиваются в сообщества, чтобы бороться было проще. У такого сообщества есть цель, и люди должны поступаться некоторой частью своих интересов, чтобы сообщество могло существовать, а его члены получать от такого сосуществования жизненно необходимые блага. Но далеко не все ведь это понимают, – мужчина вздохнул и огляделся вокруг. – У нас всё как-то через насилие происходит. Люди то ли не понимают этих базовых вещей, то ли у них на генетическом уровне что-то заложено, что они готовы самоубиться, но не принимать условности, которые облегчают коллективное сожительство. Поэтому их приходится обламывать, одурачивать. И занимаются этим часто те, кто сам не понимает таких простейших истин, так что палка часто перегибается. Кислотная среда и давление того, что называется «власть» делает из людей мурзилок, – он усмехнулся. – Грустно это всё. Они же больные, посмотри на них! Процентов сорок из них – невротики, остальные тоже страдают от каких-нибудь расстройств. Не знаю, что тут не так, – он махнул рукой. – Ладно, счастливо Вам. Будьте здоровы.

– Вы даже не представляете, насколько уместно Ваше пожелание.

Влад сказал это так искренне, что мужчина удивлённо посмотрел на него, прежде чем уйти.

Погода была ясная, хотя солнце скрывалось за частыми облаками.

Владислав обошёл ХХС и встал на Патриаршем мосту, дожидаясь Ивана.

Этот город имеет очень странное лицо. Он как старый поезд: много раз перескакивал с рельсов на рельсы, часто начиная двигаться в противоположных направлениях, потом, возвращаясь, пытался настигнуть упущенное и часто врезался в собственный хвост. Эпохи, отмеченные зданиями, здесь или налезают друг на друга, или как будто нарезаны руками не очень умелого портного. Нет преемственности разных эпох, как в Риме, нет развития и адаптации к современности какой-то одной, признанной эталоном, старой эпохи, как в Лондоне. Здесь каждая эпоха старается начать всё с нуля, не чувствуя связи с прошлым – в лучшем случае прикидываясь, что заботится о наследии. Всё очень поверхностно или слишком глубоко.

«Глубоко… Глубоко! Разлилась речка глубоко», – Влада как будто ударило разрядом. Он вспомнил, как несколько лет назад ходил под землю с проводником-диггером, они спускались в подземную Москву через одну из вколоченных в бетон речек. Это было то, что нужно. Влад достал смартфон и стал искать контакты диггера. Ему хотелось расспросить его о городских легендах подземной Москвы – может это даст какой-то ключ к происходящему.

Смартфон зазвонил у него в руках. Влад никогда не заносил номера в телефонную книгу – он запоминал их по памяти. Это была его мама.

– Алло, привет, мам.

– Привет. У тебя всё в порядке?

– Ну да, – соврал он – А почему ты спрашиваешь?

– У нас с отцом что-то неладное творится, я решила, что у тебя тоже что-то…

– Да нет, всё в порядке.

– Не ври мне! – провизжала она в трубку.

Влад окаменел.

– Мам? Не переживай так, расскажи, что у вас там.

– Боюсь, твой отец сошёл с ума, сын, – из динамика раздались всхлипы.

– В чём дело?

– По ночам он поёт свои солдатские песни, а вчера он приставал ко мне.

– В каком смысле?

– В сексуальном… А в каком ещё, ты что, блядь, дурак?

– Мам, мам, успокойся. Возьми себя в руки.