Горох в стенку (Юмористические рассказы, фельетоны)

А пока - угнетатели всех стран, стабилизуйтесь. Только... не плачьте!

1926

ЛАКЕЙСКИЕ ШТРЕЙКБРЕХЕРЫ

Макдональд и Гендерсон посетили

Черчилля, который встретил их

вопросом: "Вы пришли сообщить мне,

что Генеральный совет отменил

всеобщую забастовку?"

Получив отрицательный ответ,

Черчилль сказал: "В таком случае

мне, к сожалению, не о чем с вами

говорить".

"Известия"

Газеты пишут об этом так, но в действительности было иначе.

- Господин Черчилль! Там вас двое каких-то на кухне дожидаются.

- Ладно. Подождут.

- С семи часов утра сидят. Кухарке мешают.

- Кто такие?

- А кто их знает. Говорят, будто рабочие представители.

- Рабочие? Представители? - оживился Черчилль и даже порозовел. - Что же вы молчите! А ничего такого эти представители не говорили?

- Никак нет. Не говорили.

- Просите.

- Здравствуйте, братцы!

- Здрав!.. Жлай!.. Господин министр!..

- Что скажете хорошенького своему старому другу Черчиллю? Не явились ли вы сообщить мне, что Генеральный совет профсоюзов отменил всеобщую забастовку? Э?

- Н... никак нет...

- Так какие же могут быть между нами разговоры? Вон!

- Хи-хи!.. Ваш... снят... ство! Не признаете разве? Всмотритесь: мы же ваши старые, извините, лакеи. Я-с - Макдональд, а вот он-с - Гендерсон. Идем это мы, значит, по улице и дай, думаем, зайдем к своему старому барину... Вроде как бы с визитом. Хи!

Черчилль побагровел и затопал ногами:

- Макдональд?! Гендерсон?! Вон! Вон! Вон!

- Вашсиясь... не велите казнить, велите слово вымолвить! Как перед истинным богом... И Гендерсон может подтвердить. Гендерсон, подтверди!

- Мол-лчать! Предатели! Забастовщики! Против правительства осмелились выступить, сук-кины дети? На короля руку подняли? К-канальи! Барину своему свинью подложили? Отвечайте!

- Никак нет! Лопнуть нам на этом самом месте! Ни сном ни духом не виноваты.

- Как же не виноваты? А кто ж, по-вашему, эту всю кашу заварил, как не вы, а?

- Н-никак-с!.. нет-с!.. Ни сном ни духом!.. Потому мы одно-с, а рабочий класс это все и сделал. А мы - никак нет... Неповинны. Лопни мои глаза. Да рази ж мы б осмелились? Да на своего благодетеля, на своего кормильца-поильца! Да поднять? Да руку? Да ни в жисть! Что вы, вашсиясь! Во имя бога действительно призывали, а что там что-нибудь такое - ни-ни! Верьте совести!

- Все равно! Противно на вас смотреть! Пошли вон!

- Ваш... сиясь!.. Велите слово вымолвить!

- Тьфу! Ну, черт с вами, говорите. Только покороче. Да не ползайте, ради бога, на коленях по полу и не хватайте за ноги. Терпеть этого не могу. Ну?

Макдональд быстро встал с колен и, наклонившись к господину Черчиллю, застенчиво прошептал:

- Вашсиясь!.. Как у нас теперь в Британии всеобщая забастовка и все... хи-хи... начинают бросать работу, так надо полагать, что и лакеи скоро забастуют... Понимаете?

- Ничего не понимаю... Ну?

- Как же-с!.. Забастуют лакеи. Это уж обязательно... К тому дело идет... Так нельзя ли тогда тово... Службишку бы нам с Гендерсоном тогда нельзя ли какую? А? Мы бы верой-правдой... До последней капли...

- В штрейкбрехеры хотите, что ли?

- Вот именно... хи-с, хи-с!.. Так точно... В лакейские. В штрейкбрехеры хотим.

- Ладно. Так бы говорили прямо. Надевайте ливреи. Мне лишние лакея пригодятся. Но только чтоб у меня ни-ни! Небось проголодались? А? По глазам вижу, что лопать хотите. Мери, дайте им две порции королевских котлет с гарниром а-ля Чемберлен. Кушайте, братцы, а завтра на работу!

С этими словами Черчилль удалился предаваться своим печальным мыслям, а Макдональд и Гендерсон надели ливреи и с аппетитом принялись за королевские котлетки.

1926

ПАРАД ПОБЕДИТЕЛЕЙ

На арену европейского цирка вышел распорядитель и провозгласил:

- Леди и джентльмены! Сейчас состоится торжественное закрытие нашего грандиозного чемпионата международной классовой борьбы и раздача призов. Призы любезно согласился раздавать бывший чемпион старой Англии, король-легковес Георг Пятый! Музыка, туш... То есть, музыка, гимн!

Под звуки гимна и при кликах "гип, ура!" изысканной буржуазной публики на арену, прихрамывая, вышел король в потертом сюртуке, приподнял над головой корону и сел за судейский столик.

- Итак, представление начинается. Первый номер - парад победителей. Музыка - гимн... то есть, тьфу, музыка, марш! Пар-рад, алле!!

На арену гуськом вышли чемпионы-победители, надув жиденькие мускулы и выпятив впалые груди.

- Господа! Сейчас непобедимый чемпион английской рабочей партии тяжеловес Гендерсон и борец среднего веса Болдуин продемонстрируют запрещенные приемы классовой борьбы. Гендерсон, Болдуин, на ковер!

Публика затаила дыхание.

- Внимание! Двойное бра руле в партере. Видите, господа: одна рука Гендерсона якобы берет за горло Болдуина и объявляет всеобщую забастовку, а другая тем временем совершенно незаметно берет автоматическую ручку и подписывает соглашение с предпринимателями. Высший класс соглашательской техники.

- Не-пра-виль-но!

- Правильно, господа. Сам король одобрил.

- Браво, браво, браво!

- Дальше, дальше, господа! Мельница в стойке. Гендерсон, покажи. Пока эта самая меньшевистская мельница мелет, капиталисты расправляются с бастующими. Чистенький приемчик.