Горошина для принцессы

- Где она? - прохрипел Владимир, медленно опускаясь назад на скамью.

- Я, ведь, и прощения у нее просила за слова свои дурные! Так, ведь, и слушать не стала! Собрала чемоданчик и ушла! - бормотала Лукерья.

- Где? - рявкнул Владимир так, что бабка подпрыгнула.

- Где ей и быть-то? У дохтура она, у своёго! Где же еще! К дохтуру и ушла жить! - затараторила она. - Пока гладкая была, все по закуткам с ним ховалась да миловалась! А как пузо-то поперло, куда деваться! К нему и пошла!

Владимир поднялся, подошел к ведру с колодезной водой и, зачерпнув, выпил полный ковш. А потом уронил его, поднял ведро обеими руками и вылил на себя.

- Ой, не серчай, милок! Кого хошь, спроси, - причитала бабка. - Не обижала я ее!

- Значит, от доктора забеременела? - повернулся к ней Владимир.

- От него, как Бог свят, от него! - перекрестилась Лукерья. - От кого же еще! К нему и пошла!

- Кто такой? Что за человек?.. - глухо спросил Владимир.

- Левин. Вениамин Абрамыч. Главврач из глазной больницы. Хороший мужчина! Хотя и обрезанный! А, вот, поди, ж ты! Другой послал бы бабу куда подальше, а он пустил! - сипятила бабка Лукерья, бочком-бочком пробираясь к двери, чтобы сбежать.

Но Владимир так посмотрел на нее, что она застыла, заткнувшись на полуслове…

Итак, он узнал все, что хотел.

И в Петрозаводске ему теперь делать было больше нечего…

Вечером следующего дня, добравшись до Ленинграда, Владимир поселился в гостинице «Астория». В роскошном номере с окнами на Исаакиевский собор.

И внезапно запил… И беспробудно пил дней десять. Не меньше… То сутками не выходя из номера. То сутками в нем не появляясь…

А потом также внезапно бросил пить и вернулся в Москву.

В понедельник, двадцать девятого мая, майор Иволгин явился в Управление ВВС. Чисто выбритый и отутюженный. При всех регалиях. Отдавая холодным мужским одеколоном. И записался на прием к Начальнику ВВС командарму второго ранга Локтионову. По вопросу дальнейшего прохождения службы…

Суровый вид Владимира произвел благоприятное впечатление на помощника командарма. Он доложил о его просьбе. И получил указание включить майора Иволгина в список летчиков, приглашенных на беседу к наркому обороны перед отправкой в Монгольскую Народную Республику.

Спустя несколько часов три «Дугласа» с группой специалистов, имеющих боевой опыт, во главе с заместителем Начальника ВВС комкором Смушкевичем, оторвались от взлетной полосы Центрального аэродрома имени товарища Фрунзе и взяли курс на восток. Японо-маньчжурские агрессоры, забыв прошлогодний урок, вероломно напали на Монголию. И их предстояло проучить, как следует! Чтобы помнили…

Владимир смотрел сквозь иллюминатор на исчезающую в сизой дымке столицу и думал о том, как вовремя он вернулся в Москву. Вот это и называется - оказаться в нужное время в нужном месте!

Теперь самураи ответят ему за все! Теперь они ему за все заплатят!

В Испании и на Хасане он дрался за Родину, за Жизнь и за Любовь!

Теперь он будет драться за Родину не на жизнь, а на смéрть!

Потому что жизнь ему больше не нужна…

Глава восьмая

…Сначала все было очень хорошо!

А потом понемногу стало как-то не очень…

Нет, с Егоркой все было в порядке! Он прекрасно себя чувствовал, и аппетит имел отменный! Настоящий богатырский, как сказала Татьяна Ивановна!

А это означало, что его постоянно приходилось держать у груди. По ночам Снежана даже не укладывала его в коляску, которую Вениамин Абрамович на радостях подарил им с Егоркой. Она так и дремала с ним на руках, полулежа на подушках, а он сосал грудь, не просыпаясь. И все никак не мог наесться!

Стул у Егорки тоже был богатырский! Соответственно аппетиту! Так что пеленок еле-еле хватало, и первое время это было едва ли не основной заботой для Снежаны. Все их перестирать, просушить и перегладить на два раза!

Одним словом, весь день ни минуты покоя!

Покормить, а потом перепеленать Егорку. Погулять. И снова покормить. А потом перепеленать. Постирать пеленки и распашонки. Высушить и погладить. И опять. Покормить и перепеленать. А вечером искупать.

Ну, и все прочее по дому, само собой. В магазин за хлебом сбегать. В квартире прибраться. На ужин что-нибудь приготовить себе и Вениамину Абрамовичу. Посуду помыть. Белье постирать. И его, и свое. Да мало ли что еще!

К ночи Снежана просто валилась с ног!

Хотя и Вениамин Абрамович, и Татьяна Ивановна помогали ей, как могли…

Баба Таня, как мало-помалу, к великому удовольствию Татьяны Ивановны, стала к ней обращаться Снежана, овдовела много лет тому назад. Все ее дочери давным-давно жили отдельно и сами уже собственных внуков нянчили.

Хозяйство у бабы Тани было не ахти какое, домик на окраине да маленький огород, и присмотра почти не требовало. Девки и бабы, которые бегали к ней со своими женскими хворями да насчет ребятни, обычно рассчитывались продуктами. Кто молоком, кто маслом, кто яйцами куриными. Поэтому ни скотины, ни птицы она не держала. Так что, помотавшись немного туда-сюда, собрала узелок, да и перебралась к Вениамину Абрамовичу на жительство.

Временно, конечно! Пока Снежана от родов не оправится…