Гороскоп для скептика (СИ)

Вдыхать ароматы перегара и лицезреть опухшее лицо Борьки, прямо с самого утра среды, было довольно отвратительно. Да и в любое другое утро, а также день, вечер и ночь. Если до его преступления во мне оставались чисто человеческая жалость и личные комплексы, то теперь все эти ощущения исчезли, как ножом отрезали. Я искренне его презирала.

— Чё, Нинка, соскучилась? — резво спросил Борис.

В десять утра он ещё трезвый. Если, конечно, не учитывать, что вчера полночи бухал и вряд ли сейчас до конца оклемался. Переборов липкое чувство омерзения, я пропустила его внутрь квартиры.

— Может, за чашечкой чая поговорим? У меня вкусные печеньки есть.

— Мне б кофейку, а то голова с утра болит, — и Весенний по-хозяйски скинул свои кроссовки и пошёл на кухню.

Я знала, что он не пьёт чай, поэтому прикупила вчера в магазине самый мерзкий и кислый растворимый кофе. Борька вряд ли поймёт в чём подвох, а мне морально приятно. Ведь впереди меня ждёт унизительный разговор…

Я покосилась на часы на стене. Вечно опаздывающий Весенний пришёл сегодня как на зло на пять минут раньше. Придётся как-то тянуть время…

Мне пришлось ещё раз подогреть воду и медленно наводить кофе, чтобы компенсировать эти пять минут. К сожалению, электрический чайник в таких делах не помощник. Борька всё это время жаловался на больную голову и плохих людей, которые не хотят брать его на работу.

Когда эти пять минут прошли, я с излишней силой и торжественностью поставила перед Борисом чашку, попутно чуть не расплескав половину на него самого и стол.

— Чёт ты какая-то нервная, — прокомментировал он, когда я собирала салфеткой пролитый на стол кофе.

— Не выспалась, — без стеснения соврала я.

Затем налила себе чая, поставила на стол коробку с печеньем и села напротив Борьки.

— Так чё ты там хотела? — спросил он прихлёбывая кофе.

— Извиниться. Ну… За то, что обвиняла тебя в субботу.

Весенний махнул рукой, а потом сцапал печеньку.

— Все вы, бабы, такие. Лишь бы поистерить. Хорошего человека по чём зря во всяких гадостях обвиняете. Я ж, может, помочь хотел.

После этого он запихал печенье в рот. И пока Борька жевал, я боролась с желанием выгнать его подальше из своей квартиры.

— И как бы ты мог помочь? — медленно уточнила я.

— Ну я-то думал, там твой лошок чего учудил. Морду ему бы набил. Ты ж знаешь, мужик я горячий и сильный.

Знаю я только, какой ты отвратительный алкоголик. Но вслух этого пока говорить не буду. Поэтому лишь покивала головой.

— А оно, Нинк, вон какие у тебя страсти творятся, — закончил Борис свою речь и запихал в рот ещё печеньку.

— Да я сама не ожидала, что кто-то влезет. Красть-то у меня нечего.

— А как же бабкино наследство? — спросил он между делом, но явно чувствовался интерес.

— Так эта квартира, — я развела руками, — И есть наследство.

— А как же всякие цацки? Я помню ту уродливую бабкину шкатулку. Ты за неё любого порвать готова была.

Я прикусила губу, чтобы случайно лишнего не выпалить.

— Так я ж тебе про неё рассказывала, — после нескольких секунд раздумий ответила я, — Она мне дорога как память о бабушке. Там её всякие записи хранились. И украшения. Да. Но откуда ж в советское время у простой женщины с завода драгоценности? Стекляшки всякие…

Борис задумчиво закинул в рот печеньку и отхлебнул кофе. Похоже, прикидывал насколько прибыльный у него улов.

— А в записях чё было? — спросил он таким тоном, словно допрос ведёт.

Я пожала плечами и медленно отпила своего чая.

— Ничего интересного. Рецепты всякие, суеверия, адреса родственников, советы по хозяйству… Интернета же раньше не было, быстро ответ не найти, вот и записывали всю полезную информацию.

Если ему сказать, что там ценные записи по астрологии, то поторговаться точно не получится.

— Дурная ты баба, Нинка, — вдруг сказал Борис, — Тряслась над всяким хламом.

— Воспоминания это важно, — с самым серьёзным тоном произнесла я, — И опыт прошлых поколений.

Борька в ответ лишь махнул рукой и залпом допил всё, что было в чашке. Я уж испугалась, что встанет и уйдёт раньше, чем мне надо. Однако Весенний лишь перекинул ногу на ногу, демонстрируя свой дырявый носок, и показал на чашку.

— Нинка, неси ещё кофейку. Вот как ни приду к тебе — и кофе всегда вкусный, и еда горячая. Хозяйственная ты баба.

Интересно, сколько раз за последние десять минут он назвал меня «бабой»? Раньше он это слово использовал куда реже. Да уж, прав Григорий с тем, что из-за алкоголя люди деградируют.

Я кивнула, подхватила его чашку и пошла наливать новую порцию «вкусного кофе». Похоже, Борька не только деградирует, но и рецепторы его атрофируются.

Через пару минут Весенний с самым довольным видом сидел со своей чашкой. Я же чувствовала себя неуверенной героиней аниме, которая собирается признаться в любви самому крутому парню в школе.

— Борьк, ну ты это… прости за обвинения… Ты там… это… обиды на меня не держи…

Когда я репетировала, то мои слова звучали куда увереннее. А сейчас я боролась между послать Весеннего куда подальше или просто промолчать. Но я обещала сделать всё правильно. А это «правильно» включало расположить Бориса к переговорам. Эх.