Гороскоп для жениха (СИ)

В большой светлой кухне закипал электрический чайник, на столе поджидали салатики, которые Кирилл купил по дороге в супермаркете вместе с какими-то вкусняшками. Звякнула микроволновка, Кирилл вынул из нее разогретые пирожки. Но мы так и не успели перекусить. Потому что сначала у Кирилла зазвонил телефон, и он долго говорил о не понятных мне стандартах и прейскурантах. Потом Кирилл отложил телефон и словно невзначай коснулся моей руки, заглянул в глаза. Мы далеко не впервые оставались наедине, но именно сейчас все проблемы и подозрения казались бесконечно далекими. Мне не хотелось отводить взгляд от его лица, хотелось стать как можно ближе, чувствовать его тепло. И он тоже этого хотел, я не могла ошибиться. Достаточно было только согласия с моей стороны. Я уже готова была позабыть обо всем лишнем, но настойчивая мысль: ты приехала сюда узнать нечто скрытое, тайное, нечто очень важное, помешала мне пойти навстречу собственным желаниям.

Я разлила чай по чашкам и спокойно спросила:

— Здесь обстановка осталась прежней?

— Да, — ответил Кирилл, отпив пару глотков. — Почти ничего не менялось, кроме всякой техники. Мебель такая же, как в детстве была. Правда, отец почти сразу ее заменил. То есть заказал в точности такой гарнитур, хотя прежний совсем новый был. И полы перестелили только на кухне.

— Интересно, почему?

— Понятия не имею. Это давно очень было. Со мной уж точно не советовались.

Он рассеянно провел рукой по гладкой светлой столешнице. Его сильные, но изящные для мужчины пальцы задержались на краю стола, несколько раз погладили кромку. Я почему-то как завороженная следила за движениями его руки. Нас будто накрыло тишиной — безмолвной, тягучей, бесцветной…

Кирилл вдруг повернул голову в сторону двери и улыбнулся.

— Привет, — сказал он кому-то. — А ты как сюда попал?

Я сначала подумала, что в дом пробрался какой-нибудь соседский кот или пес. А Кирилл его заметил. Во всяком случае, интонация была ласковая и снисходительная, так разговаривают с животными или маленькими детьми. Однако я сама абсолютно никого не увидела поблизости.

— Кирилл, ты с кем разговариваешь?

— Да вот же мальчишка стоит на пороге. Может, заблудился?

Мне стало просто жутко.

— Там никого нет.

— Что?

— Кирилл, мы только вдвоем тут. Больше никого.

Глава 32

— Разве ты его не видишь?.. Думаешь, я с ума сошел?

— Нет, но… ты хорошо себя чувствуешь?

Кирилл все еще не открывал взгляда от дверного проема. Прошептал:

— Это же я…

Дальше все было словно в ночном кошмаре. Кирилл соскользнул на пол, так и остался сидеть, привалившись спиной к табуретке. Я кинулась к нему, осторожно прикоснулась к напрягшемуся плечу. Стало жутко до дрожи и холодного пота. Казалось, от Кирилла сейчас можно ждать чего угодно, даже самых безумных поступков. Если уж у человека галлюцинации…

— Ты все еще видишь его?

— Нет… он исчез уже… это я сам лет в шесть… Я… ничего не понимаю…

— Дать тебе водички?

— Не нужно… А кровь на полу ты тоже не видишь?

— Нет. Тут все чисто.

На Кирилла было просто страшно смотреть. Лицо исказилось, он тяжело, с хрипом дышал. Не отрывая взгляда от противоположной стены, произнес с трудом, сдавленным голосом:

— Я все вспомнил сейчас. Как же мог забыть на столько лет… Будто провал какой-то…

Это было именно то, на что я рассчитывала, уговаривая его съездить в старый загородный дом. Вот только в тот момент стало по-настоящему жутко за Кирилла, и я бы многое отдала, чтобы в следующую секунду оказаться вместе с ним далеко отсюда, где-нибудь в безопасности, среди привычного городского шума, людей и машин. Повернуть время вспять, не задавать лишних вопросов и навсегда отказаться от такого жестокого эксперимента. Больше не возвращаться к прошлому, которое наверняка было слишком болезненным, чтобы его ворошить и вытаскивать из небытия на белый свет. Но теперь стало уже слишком поздно что-то менять и переигрывать.

— Что ты вспомнил?

— Это было осенью, кажется… да, осенью… вечером, уже стемнело тогда.

Мамы не было дома почему-то. Отец за руку отвел меня на второй этаж, включил мультики. Поставил на стол коробку с шоколадным печеньем. Велел не выходить из комнаты, пока не позовет… Очень строго сказал. Потом я слышал, как во двор заехала машина. Подбежал к окну, думал, мама вернулась. Но это была не ее машина, какая-то другая. Я все сидел в кресле, смотрел на экран, ел печенье… Скучно стало, и потом пить захотелось. Выйти из комнаты долго не решался… ждал, когда отец разрешит. Он… его лучше было не злить, и не противоречить ему. Так всегда было. Но во рту все пересохло, и я все-таки выбрался из своей комнаты. В доме тихо и темно, только на лестнице и в коридоре первого этажа горел свет… я спустился по ступенькам, прошел мимо кабинета отца. Дверь была закрыта, снизу пробивался свет. Показалось, что отец внутри. Я потихоньку добрался до кухни… вот сюда. Остановился на пороге… на полу сидел какой-то человек, вокруг растекалась лужа крови. Отец тоже был тут, сжимал в руке нож.

Тот человек меня заметил, прохрипел:

«Будь ты проклят… и вся твоя семья… сдохнете все… и щенок этот…»