Гороскопы всегда врут

— Я ведь не дурак, — начал рассказ Борян. — Понял, что меня уберут после суда и следов не останется. А держали меня на даче, в Лысовке, но, правда, водяры было, — он восторженно замотал головой, — хоть ванны принимай! Узнал я, что на другой день приговор тебе должны вынести, и давай водку хлестать с этими двумя, ну, теми, что сторожили меня. А я их давно приучил: не пью один, и все тут, нахрен! К вечеру я их под стол свалил, карманы у обоих обшарил, а у меня еще деньги были, Нечай еще в больнице дал, прихватил пару пузырей водки и тикать оттуда. Вышел на дорогу, остановил попутку, и в город. Не в Кривов конечно — в Железногорск! Два дня бухал, как король, нахрен, все кабаки обошел, ну!… Потом деньги кончились, а без бабок, сам знаешь… Ни друзей, ни денег. С похмелюги сцепился на рынке с каким-то азербоном, да невзначай ему голову бутылкой и проломил. Три года, как с куста! Хорошо еще этот придурок выжил, а то совсем бы загремел на полную катушку. Вот такая мотня!

Борян огорченно вздохнул и понурил голову.

— Так это он у тебя главным свидетелем проходил? — спросил со своей кровати Выря.

— Да, — подтвердил Ремизов и спросил у Боряна. — Ну, а теперь ты расскажешь, как на самом деле было?

— Нальешь стакан, расскажу, — засмеялся тот, — а то глотка совсем иссохлась, говорить трудно.

Ремизов переглянулся с Вырей, тот чуть заметно кивнул головой, и Алексей двумя пальцами извлек из-за тумбочки небольшой запаянный полиэтиленовый пакет. В нем помещался как раз стакан спирта. Один из шестерок Выри сбегал за водой. Борян чуток воды плеснул в кружку со спиртом, залил обжигающую жидкость себе в глотку, а уж потом отправил вслед остальную воду, тушить разгоревшийся пожар.

Отдышавшись и вытерев слезы, он принял из рук Ремизова папиросу и, сделав первую затяжку, заявил:- Уж забыл, когда в последний раз водку пил. Эх, сука, что за жизнь пошла!

По нему было видно, что алкоголь пошел хорошо, глаза заблестели, лицо стало наливаться малиновым оттенком.

— Ты рассказывай, давай, не в ресторане сидишь, — напомнил ему Выря.

Борян кивнул головой, еще раз глубоко затянулся и начал вспоминать.

Получив неприятное сообщение от своего высокопоставленного друга, Нечаев коротко выругался и, положив трубку, обернулся к развалившемуся в кресле Рыде.

— Вставай, поехали! — скомандовал Геннадий и двинулся к выходу. Но, перед этим он затормозил, и достал из стенки пистолет Макарова.

— Куда? — удивился Рыдя.

— К инфекционной больнице, — скомандовал Геннадий уже в машине и с досадой добавил. — И дернул же тебя черт под руку тявкнуть с этим пухом и пером? Ведь знаешь же, что не люблю я этого!

— Ген, сам не знаю, как вырвалось! Действительно, как черт попутал, — оправдывался детина, стуча себя кулаками по груди.

— Ладно, замнем. Теперь слушай. Нашелся свидетель. Какой-то алкаш лежал в кустах за домом, и мог видеть и нас, и нашу машину.

Рыдя присвистнул.

— Ни фига себе! Вот это подарок фортуны! Что делать будем?

— Не знаю, там посмотрим, — все это время Нечай шарил по карманам, затем долго рылся в бардачке, наконец, вытащил оттуда корочки сотрудника милиции. — Ага, вот они.

Чистый бланк удостоверения он в свое время купил про запас в одном из переходов Московского метро, оформил уже в Кривове по всем правилам на свое имя, но, до сей поры, ни разу не пользовался. Критически осмотрев документ, Нечай остался доволен. Паша Хлопотун, потрудившийся над ним, дело свое знал, не зря сидел в свое время за подобные фокусы полных пять лет.

Вообще, вся эта комбинация Нечая едва не рухнула с самого начала. По идее, Геннадий должен был убить и Ремизова, вложив в его руки пистолет — инсценировать самоубийство. Но Нечай не был профессионалом в этом деле, старик и девушка оказались удивительно живучи, он ни как не ожидал, что после двух выстрелов в голову Гринёв ещё будет жить. И у Нечая впервые в жизни сдали нервы. Он разрядил в сладкую парочку почти все патроны. В запасе остался только один, и Нечай засомневался, что сумеет одной пулей остановить этого бугая лейтенанта. Тогда он бросил пистолет на пол и метнулся назад, в коридорчик, ведущий на заднее крыльцо. Уж за порогом он услышал треск выламываемой Ремизовым двери. С лейтенантом он разминулся секунды на три. Одному повезло — другому не очень.

— У тебя там, в больничке, знакомых среди медиков нет? — поинтересовался Геннадий.

Рыдя наморщил лоб, припоминая.

— Нет, — кратко заключил он после долгого размышления.

— Это хорошо. Значит, зайдем сейчас вдвоем, держись посолидней, все-таки мы с тобой работники милиции. Да не дыши в их сторону, на, зажуй жвачкой, — Нечай протянул Рыде мятную тянучку.