Читаем Горшочек, вари. Рецепты писательской кухни полностью

«Я вышла на станции “Барбес”. Как и в прошлый раз, под мостом наземного метро толпились мужчины. По тротуару проходили люди с розовыми пакетами из дешевого супермаркета “Тати”. Я свернула на бульвар Маджента и узнала магазинчик “Билли” с вывешенными на улице куртками. Навстречу мне шла женщина, ее крепкие ноги были обтянуты черными чулками с крупным узором. На улице Амбруаз-Паре людей почти не было до самой территории больницы. Я прошла по длинному сводчатому коридору корпуса Элизы. В первый раз я не заметила, что во дворе, который тянется вдоль застекленного коридора, есть беседка. Интересно, подумала я, каким покажется мне всё это потом, на обратном пути».

Анни Эрно «Событие»


Шокирующий факт или алогизм. «Крючок», интрига в первом предложении.

«В пятницу, сразу после полудня, когда солнце, перевалившись через высокий зенит, чинно покатилось к западному краю долины, Севоянц Анатолия легла помирать».

Наринэ Абгарян «С неба упали три яблока»


Конечно, приятно смотреть на чужие начала, но что делать, когда вы не понимаете, хорошо ли уже написанное ваше? Каким оно должно быть, чтобы книгу не захлопнули?

Ответ прост и банален – начало должно подходить тексту, должно выражать его ключевую идею, должно задавать ожидания, которые потом будут оправданы.

Универсального совета тут быть не может: что подходит остросюжетному детективу, совсем не подойдет психологическому роману. Можно представить, что было бы, начни Марсель Пруст учить Иэна Макьюэна.

Во многих учебниках по литературному мастерству пишут, что главное – это сделать начало увлекательным, забросить «крючок», однако все мы знаем примеры книг, где автор на протяжении десятков страниц скрупулезно описывает, например, монахов на пути в монастырь, которые обсуждают сложные религиозные идеи (первые пятьдесят страниц «Имени розы» Умберто Эко и правда выглядят, как некая проверка читателя на вшивость). Конечно, можно сказать, что это раньше писатель мог позволить себе долго запрягать, а сейчас XXI век, концентрация читателя уже не та. Что ж, это правда, вам однозначно будет легче, если вы начнете увлекательно.

Возникает закономерный вопрос: что поможет сделать начало вашей истории увлекательным?

• Шок. Например, сын отравил своего отца. Это нас огорошивает, а потом рождает много вопросов: за что? кто виноват? что будет с сыном дальше?

• Диалог. Читатель сразу оказывается в непонятном происходящем и ему хочется разобраться, что же обсуждают эти герои?

• Странность или парадокс. Например, обыкновенная героиня вдруг говорит, что с ее шеи нельзя снимать ленточку. И мы уже на крючке.

• Инаковость героя. Идет веселое торжество, а на нем скучает герой. Что происходит?

• Слом четвертой стены. Рассказчик обращается к читателю, выкладывая всю свою подноготную. Если он сразу признался в таком, что же будет потом?

• Спойлер в самом начале. Например, в первой строчке нам говорят, что герой Х умер. Потом повествование возвращается в самое начало, где он еще жив. Герой ничего не подозревает, а читатель уже знает конец, но не знает, что к этому привело, – это и будет самым интересным.


Примеров может быть еще множество, но что же их объединяет? Увлекательность почти всегда строится на неожиданности. Формула такая: есть что-то привычное, но оно идет не по тому маршруту – нам интересно узнать, чем это закончится. Это вечный и всегда работающий прием.

И все же самое важное в начале – показать читателю, какой будет эта история: какая у нее тональность, слог, к чему ему быть готовым. Не стоит в первых предложениях убивать котенка, если вы пишете сентиментальный роман. Читатель на это, может, и купится, но потом разочаруется. Решите для себя – какое первое впечатление вы хотите произвести.


Упражнения

Упражнение 1

Напишите два начала до 1000 знаков, которые будут открывать историю неудачной покупки на Авито. В первом случае начните с детали. Во втором – с действия.


Упражнение 2

Перейти на страницу:

Похожие книги

Люди и динозавры
Люди и динозавры

Сосуществовал ли человек с динозаврами? На конкретном археологическом, этнографическом и историческом материале авторы книги демонстрируют, что в культурах различных народов, зачастую разделенных огромными расстояниями и многими тысячелетиями, содержатся сходные представления и изобразительные мотивы, связанные с образами реликтовых чудовищ. Авторы обращают внимание читателя на многочисленные совпадения внешнего облика «мифологических» монстров с современными палеонтологическими реконструкциями некоторых разновидностей динозавров, якобы полностью вымерших еще до появления на Земле homo sapiens. Представленные в книге свидетельства говорят о том, что реликтовые чудовища не только существовали на протяжении всей известной истории человечества, но и определенным образом взаимодействовали с человеческим обществом. Следы таких взаимоотношений, варьирующихся от поддержания регулярных симбиотических связей до прямого физического противостояния, прослеживаются авторами в самых разных исторических культурах.

Алексей Юрьевич Комогорцев , Андрей Вячеславович Жуков , Николай Николаевич Непомнящий

Альтернативные науки и научные теории / Учебная и научная литература / Образование и наука
К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР
К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

Северная Корея, все еще невероятно засекреченная, перестает быть для мира «черным ящиком». Похоже, радикальный социальный эксперимент, который был начат там в 1940-х годах, подходит к концу. А за ним стоят судьбы людей – бесчисленное количество жизней. О том, как эти жизни были прожиты и что происходит в стране сейчас, рассказывает известный востоковед и публицист Андрей Ланьков.Автору неоднократно доводилось бывать в Северной Корее и общаться с людьми из самых разных слоев общества. Это сотрудники госбезопасности и контрабандисты, северокорейские новые богатые и перебежчики, интеллектуалы (которыми быть вроде бы престижно, но все еще опасно) и шоферы (которыми быть и безопасно, и по-прежнему престижно).Книга рассказывает о технологиях (от экзотических газогенераторных двигателей до северокорейского интернета) и монументах вождям, о домах и поездах, о голоде и деликатесах – о повседневной жизни северокорейцев, их заботах, тревогах и радостях. О том, как КНДР постепенно и неохотно открывается миру.

Андрей Николаевич Ланьков

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Россия. 1917. Катастрофа. Лекции о Русской революции
Россия. 1917. Катастрофа. Лекции о Русской революции

Революция 1917 года – поворотный момент в истории России и всего мира, событие, к которому нельзя оставаться равнодушным. Любая позиция относительно 1917 года неизбежно будет одновременно гражданским и политическим высказыванием, в котором наибольший вес имеет не столько беспристрастность и «объективность», сколько сила аргументации и знание исторического материала.В настоящей книге представлены лекции выдающегося историка и общественного деятеля Андрея Борисовича Зубова, впервые прочитанные в лектории «Новой газеты» в канун столетия Русской революции. Андрей Борисович в увлекательном повествовании обрисовывает полную драматических событий обстановку, предшествующую революции, проводит читателя через ее эпицентр и подводит итоги, актуальные и для сегодняшнего дня.

Андрей Борисович Зубов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука