Горшок со сказками. Баллады

чтоб я за труд и ласку уважал,

и чтоб меня любила, и простую…

Я знаю, есть в соседнем городке

такая девушка, скромна, трудолюбива.

Ручаюсь вам, из нас из всех

я буду сказочно счастливым».

Был старший брат намного их мудрей.

Он говорил «Не нужно никаких упрёков,

ни требований. А чтоб душа душу до крайних дней

без слов понять могла, и перед Богом

хранили оба верность и любовь»..

И разошлись на том родные братья.

Своей дорогой каждый муж пошел,

искать единственное счастье…

И минул месяц, и минул год, прошло пять лет…

три брата встретились у врат родного дома.

Печальным был у каждого ответ,

за стопкой самогона…

И младший говорил «Моя жена

красива, что же, я не спорю.

Но так сварлива, своенравна и глупа!

Я еле месяц протянул с такою!»

«Ну, а моя, – сказал им средний брат,

такая непоседа, не унять ведь!

И всё упрёки, почему я не богат?

Сама же отвечает, лоботряс ты!

Я год как мог с такою протянул!

Что скажешь, старший наш, ты только счастлив?»

И отвечал мудрец «Я улизнул,

устал божиться пред распятьем,

что верен ей с утра и до утра.

Устал я, братья, ревностью измучен.

Хватило за пять лет вот так, до кадыка

такого счастья. Уж острог получше…»

И вышла мать седая к сыновьям,

и на неё взглянули с восхищеньем:

вдруг осознав, любовь не нужно и искать,

она ждала всегда их возвращенья.

Колыбельная

Историю эту я слышал от деда,

и он её в тайне свято хранил,

а деду отец эту притчу поведал,

узнавший однажды её средь могил…

…мой прадед был сторож на кладбище старом,

и сон охранял по ночам мертвецов…

Зачем? А затем, чтоб они не сбежали

и не тревожили жителей сон…

…мой прадед всегда обходил все могилы,

и тихую песенку каждому пел,

баюкал младенцев загробного мира,

покойного сна им желал как умел…

…лилась над погостом колыбельная эта,

вплеталась узором своим в тишину…

Зачем? А затем, что однажды прадеда

мертвец напугал, очнувшись в гробу.

Был прадед тогда еще очень молод,

и молча могилы всегда обходил…

и чует, от склепа веет адовый холод,

и зрит, пустота там внутри.

И в саване парень какой-то шагает

к кладбищенским старым воротам идёт…

Окликнул его наш храбрец,

а сам стоит и гадает,

последнюю ночку живёт…

…мертвец обернулся. Глазницы пустые

взывают к душе неспокойной, живой…

И вдруг – потекли слёзы густые

по кости скулы черной смолой…

…и встал на колени из праха восставший,

и сторожа молит ему сострадать,

и голос веками от муки увядший

летит в темноте к ушам храбреца.

…поведал тогда искалеченный изверг,

что был он когда-то храмовный звонарь,

он был нелюдим, и никто во всем мире

его не любил, как родимая мать…

…он в колокол бил, и не было звона

во всём белом свете светлее, нежней.

А мама ждала его вечером дома,

готовя для сына постель…

…и он приходил, и ложился, и мама

присев к изголовью, за руку брала,

и песенку пела, и сын засыпая,

во сне улыбался всегда…

…но годы нещадно блуждают во мраке,

во мрак забирая уставших в пути.

Однажды пришел звонарь к свой маме,

и силился песню услышать в тиши…

…дни шли и недели, и месяц промчался.

Звонарь всё не спал и всё ждал он напев,

слова колыбельной, видать, затерялись

и звуки молитвы оглохли совсем…

…И как-то в том городе колокол зычный

весь день, всю неделю звонил, не смолкал…

Нашли звонаря… он висел горемычный,

канатом язычным шею он обмотал…

…и прадед в ту ночь пред иконой поклялся,

бродить средь могил, колыбельную петь,

чтобы никто темноты, и звонарь не боялся,

и сон потревожить не смел.

Торгаш

– Скажи-ка, батюшка,

позволят ли мне пронести

немного хлеба и вина в ад?

А то, поди, не сможешь отпустить

все ты грехи мне,

ведь я во стольких виноват!

– Сын мой, покайся

и прощен ты будешь

и предстанешь чист

пред Божием судом!

– Скажи-ка, батюшка,

а ты мне заручись,

что ты имеешь вес.

покажь мне хоть какой там лист

с печатью и гербом.

– Сын мой, неужто смеешь ты шутить

на смертном-то одре?

Уж лучше где и как грешил

поведай тайно мне.

– Скажи-ка, батюшка,

тебе мои грехи зачем?

Давай-ка лучше мы с тобой

обсудим, как и где пройти,

кому и сколько дать,

лазейки все в Эдем.

– Тебя ли слышу я, сын мой?

Окстись! Уж близок час!

Уже костлявая с косой

прищуривая глаз,

стоит у изголовья твоего…

– Скажи-ка, батюшка родной,

а сам ты грешен, нет?

Заключим, может быть, с тобой

контракт на… эдак, сто монет,

о том, когда вот попаду я в рай,

замолвлю там словцо,

мол, есть священник, чья душа

чиста… монет на сто.

– Ох, сын мой, вздумал ты играть

со мной иль торговаться тут?

А-ну, тебя ко всем чертям!

Сейчас нет денег, плут!

Лихо

Эй-ка, парень, ты чего того? Дурак?

Или как?

Будишь лихо,

пока тихо.

Ты явился на рогах,

на быках,

Взяв с собою лишь черпак

и дыряво сито.

Эй-ка, парень, дуралей!

Уходи-ка поскорей,

здесь дурная слава.

Баламутить у чертей

омут вздумал?

Пескарей

наудить из Ада?

Жил когда-то один трус,

и в трусы мочился

от любого шороха.

Всё стонал, боюсь, страшусь

даже тени собственной…

Но однажды увидал

девушку красивую,

образ чей околдовал

с небывалой силою…

Вот влюблённый подошел

ко своей возлюбленной…

В общем, он залез под стол,

когда та чихнула вдруг.

Эй-ка, парень, ты ступай

к дьяволу, к чертям!

И трусы свои стирай,

а меня не донимай!

Я трусливому не дам

в щёчку целовать себя!

Эй-ка, парень, не горюй!

Плюй

ты налево три раза!

Эка, девка-егоза…