Горсть мужества

Еще никогда Манфред не ожидал с таким нетерпением выхода ежедневной газеты, как утром в четверг. Сегодня, наконец, он получит сатисфакцию. Это не вернет потерянные 90 тысяч марок, но прольет целительный бальзам на его израненную душу. Стоя у окна и глядя на улицу, Манфред пил уже третью чашку кофе. Наконец он увидел приближавшегося к дому почтальона. Бросившись ему навстречу, Манфред нетерпеливо взял свою газету и вернулся в квартиру. Положив газету на стол в гостиной, он развернул ее. На первой полосе – ничего. Жаль! А могли бы анонсировать. Но ничего нет и на второй полосе. Какая досада! Листая дальше, Манфред дошел до спортивной полосы и частных объявлений. Он не верил своим глазам. Манфред медленно переворачивал страницу за страницей в обратном, порядке. Может, в главной теме, на третьей странице? Под заголовком типа: «В Германии процветает коррупция!»? В спешке Манфред уронил вкладку на пол, поднял ее и медленно еще раз просмотрел все материалы. Какие-то совершенно неважные статьи об Индонезии, Косово, Афганистане. Еще несколько коротких новостей из Рёмерсфельда. Растерявшись, Манфред опустился на стул: Она обманула его! Эта дрянь вообще ничего не написала! Кажется, весь город объединился в заговоре против него. Раньше с Манфредом считались. Стоит один раз проколоться, и ты уже никто. Но он отомстит им за все, это дело чести.

Почти перед самым обедом Марион направилась в контору Анны Кель. Свой кабинет Анна оформила в успокаивающих тонах. Желтый, голубой и приглушенный красный цвета превалировали в обстановке и отделке комнаты. Когда Марион вошла в кабинет, солнце так светило в окно, что Анне пришлось закрыть жалюзи.

– Здесь действительно можно работать, – заметила Марион.

Анна, возвращаясь к письменному столу, добавила:

– Здесь можно жить, госпожа Шмидт! Дома я бываю не слишком часто, поэтому хочу дышать полной грудью там, где провожу большую часть времени.

– Вы абсолютно правы. – Марион села к столу. – Мне вот уже ничего не нравится в моем доме. С той поры как все закончилось, я не хочу жить в таких хоромах, меня устроил бы маленький дом с небольшим садом. Не нужен никакой парк. Уютный деревенский сад с множеством самых разных цветов. Я бы сделала все совсем не так, как в прежнем доме.

– Пока человек способен мечтать, у него есть будущее, – засмеялась Анна, раскладывая на столе бумаги.

– А пока у человека есть будущее, он живет, – добавила Марион и сосредоточилась, готовая приступить к работе.

Анна уже разработала стратегию процесса и подробно обсуждала с Марион каждую деталь. Наконец она откинулась назад и подмигнула Марион.

– Хорошо, что господин Раак так педантичен и так точно описал для нас план их действий, – весело проговорила она. – Завтра после обеда прибудет доктор Бергер. Полагаю, мы сделаем серьезный шаг, если вместе встретим его. В четырнадцать часов, в офисе фирмы вашего мужа, это должно произвести неизгладимое впечатление! И подготовьтесь к тому, чтобы заснять встречу доктора Бергера, нотариуса и вашего мужа на камеру. Так сказать, для семейного альбома, понимаете?

– Понимаю. – Марион кивнула. – Я куплю камеру.

– Купите хорошую камеру, автоматическую, с обозначением даты и времени съемок и телеобъективом. Тщательно изучите инструкцию, проконсультируйтесь и потренируйтесь, работая с ней.

– А вы?

– А я улажу все остальное.

Манфред пришел к выводу, что ему нужен сильный партнер. Одному эту проблему не решить. После обеда Манфред окончательно решил позвонить Гюнтеру. Ему не повезло. Гюнтер у себя в кабинете, но очень занят и спешит. Манфред попытался заинтересовать его, стараясь не выболтать слишком много.

– Меня раздражают действия одной дамы, которая постоянно оказывается у меня на пути и нарушает все планы, – сказал он, рассчитывая на мужскую солидарность.

– Ах, вот как? Кто же это? – полюбопытствовал Гюнтер.

– Моника Раак! Она почему-то возомнила себя царицей Рёмерсфельда!

– Она, в самом деле, так ведет себя?

Манфред смекнул, что нашел правильный тон разговора. Царем до сих пор всегда считал себя Гюнтер.

– А не пытается ли она прыгнуть выше собственной головы? – спросил Гюнтер.

– Она вмешивается во все и уже близка к тому, чтобы снять сливки. Ты слышал, что решено инвестировать деньги в проект развития промышленной зоны «Запад»?..

– Этот бред ты уже однажды рассказывал мне.

– Если бы ты тогда послушал меня, то получил бы приличный барыш. А теперь все ушло. И все сливки снимет эта старуха.

Манфред словно видит, как Гюнтер набирает полную грудь воздуха. Он задел его за живое. Какая-то женщина скинула великого Шмидта с пьедестала делового мира Рёмерсфельда и намерена воцариться на нем, перехитрив самого хитрого лиса в округе.

– Я этого не допущу! Старая посудина! – Голос Гюнтера звучал тихо и угрожающе.

– Но что мы можем противопоставить ей? – осведомился Манфред, потирая руки.

Гюнтер понизил голос:

– У меня есть кое-что в руках, Манфред. Только надо очень осторожно пустить это в дело. Если инициативу проявлю я, все будет слишком очевидно. Если с этим выступишь ты и обезвредишь ее, это совсем другое дело!