Горсть песка-12

Прорываясь на Буг, корабли Флотилии последовательно проходили мимо острова и, давая лево руля, всаживали залп за залпом в тех островитян в фельдграу, которые имели неосторожность показаться морякам на глаза…Причём стрелял не только главный калибр- но и зенитчики из 37-мм и 45-мм стволов, пулемётчики из ДШК и спаренных «Максимов». Было весело.

Вякнувшая было батарея ПТО — которая так легко и просто расправилась с танкистами Элькина, была с особенным удовольствием сметена канонирами «Смоленска». Старый кораблик с молодецкой удалью просто забросал врага 122-мм осколочными гранатами в корпусах из хрупкого сталистого чугуна, дающих, как известно, замечательно большое число убойных осколков…Интересно, что сами пушки при этом особенно и не пострадали…В отличие от расчётов.

Проходя под Холмским мостом, корабли заваливали мачты, а сигнальщики прижимались животами к палубам мостиков, чтобы не снесло за борт…Последим в кильватерном строю шла канонерская лодка «Верный». Сбавив ход до самого малого, она вылезла носом на берег — а чего не вылезти — осадка сорок сантиметров — и с борта хлынула волна в синеющих сквозь расстёгнутый ворот бушлатов тельняшках…9-тая Отдельная рота морской пехоты, иначе же — «Чёрная смерть».

В проёме Холмских ворот у кольцевой казармы Фомин поправил на плече автомат ППД и совершенно спокойно сказал Гаврилову: «Ну, мне пора…»

Гаврилов: «Отставить, ты мне нужен здесь, очень нужен.»

Фомин, совершенно спокойно: «Я тебе не подчинён, майор…Я вообще — аж на дивизии, в другом корпусе, забыл?. А остаться, извини, не могу — коммунист я, понимаешь? Вот оно какое дело.»

Гаврилов «Погоди, Моисеич…Хотел спросить…Ты домой к себе сбегал? Как там твои, уехали?»

Фомин, совершенно спокойно: «Да, сбегал, спасибо, всё хорошо»

Фото: Холмик из битого кирпича во дворе ДНС?5. В холмик воткнута палочка, в расщепе- зажата фотография из семейного альбома. Августа и Юрочка, обнявшись, улыбаются…

Фомин, в проёме ворот, совершенно спокойно: «Коммунисты, вперёд. Будем карать гадов.»

И пошёл, спокойным таким, уверенным шагом. Не оборачиваясь.

И за ним пошли- Мохнач, без нужды машущий пистолетом, комсомолка Никанорова с полевой сумкой, старый беспартийный солдат Кныш, в компании со своими беспартийными «мужиками»…

Пошли. Не торопясь. С достоинством. Коммунисты.

И так же спокойно, не кланяясь пулям, прошли весь остров насквозь.

Фомина убили уже на берегу — немецкий снайпер, из-за канала…»Утомлённое солнце нежно с морем прощалось…»

(Чёрно-белое) Десять часов ровно. Штаб 4-ой Армии, лес в близи Кобрина.

Поступает директива от командующего Западным фронтом.

«В виду обозначившихся действий немцев поднять войска и действовать по боевому.

Павлов.»

Десять часов одна минута. Минск. Штаб Западного ОВО.(! Не Фронта!) Командующий округом отправляет в Генеральный штаб РККА Боевое донесение?004\оп «Брест горит. К 6.30 22.06.41 данных о форсировании противником реки Западный Буг не было»

(В РЕАЛЬНОСТИ войска группы «Центр» к 10 часам утра, даже захватив неповреждёнными мосты и образовав устойчивые плацдармы, смогли продвинуться вглубь советской земли только на 2–3 километра. Северная часть Бреста ещё оставалась в наших руках. «Как львы, дрались советские пограничники, принявшие на себя первый внезапный удар подлого врага. Бессмертной славой покрыли себя все советские воины. Они дрались — переходя в рукопашную, и только через мёртвые их тела мог враг продвинуться на пядь вперёд» Л.П. Берия. Газета «Правда». Передовая статья. 24 июня 1941 года.).

Часть четвёртая. Ответный удар

(Ретроспекция.)

Самое первое детское воспоминание Эрбернта Рожерио Араужо Адольфо Фалангера было такое — он сидит в огромном белом горячем облаке, глаза щиплет, по спине его усердно трёт теплая волхонка, а ласковый, нежный женский голос (принадлежащий, кстати, работнице шефствующего Камвольного комбината, «виноградовке» — ударнице Свете Букиной) с досадой произносит: «Эк, ты, малой, по дороге изволдохался…тру тебя, тру — ну никак не оттирается…»

В первый и единственный в мире Ивановский интернациональный детский дом имени Третьего Интернационала Международной Организации Помощи Рабочих маленький Адольфо попал из детского приюта Губнаркомпроса Северной трудовой коммуны, а непосредственно в приют из Ленинградского торгового порта.

Пограничная овчарка Индус, обнюхивая на предмет контрабанды или контр-революционных происков трёхтонный короб с апельсинами, поступившими в адрес Торгсина Наркомвнешторга от буржуйской фирмы «Che Bouraska», Республика Аргентина, Буэнос-Айрес, сделала классическую стойку.