Горсть песка-12

И не знал рядовой Фалангер, перевязывающий сломанные кисти бесштанному генералу, а потом волокущий его, упавшего наконец в обморок, на собственном горбу…

Что ценной вещью, которую убегавшие немцы всё же прихватили с собой- было бездыханное тело командира 3 PD Вальтера Моделя…

(Мгновенная чёрно-белая вставка. Генерал Модель с содроганием рассматривает дыру на боковой дверце «Ганомага» — куда угодила БРОНЕБОЙНАЯ советская болванка, безвредно затем пронёсшаяся мимо его тушки)

По остановившимся, с разбитым стеклом наручным часам генерала Сандалова- большая стрелочка на цифре 2.Другой стрелки нет вообще. Лесная дорога около Пелишичей.

Немец снова захрипел, выпуская из носа пузыри кровавой пены. Никак не хотел помирать…

Судя по следу на дороге, перевернувшийся мотоцикл придавил его и так волок по инерции ещё метров семь, густо окрашивая чернеющей кровью дорожную пыль…Второй немец лежал, вытянувшись, в кювете и признаков жизни уже не подавал.

Фалангер не стал трогать раненого немца. У него не было ненависти к этому солдату, хотя на дороге- он успел уже насмотреться на то, что сотворили камрады этого Фрица или Ганса с ЕГО товарищами…

Пусть лежит, а там как Бог рассудит.

Осторожно усадив своего генерала спиной к берёзе, рядовой с трудом перевернул тяжеленный «Цюндап», поставив его на колёса. В багажнике коляски — обнаружились две разбитые бутылки польской водки «Гданска», запас патронов, несколько гранат и кое-какая еда- например, завёрнутое в станиоль сало с этикеткой «Shpig» и даже — консервированный хлеб! Испеченный аж в 1933 году, но тем не менее- не чёрствый…Хоть и похожий вкусом на…да ни на что знакомое не похожий…

Трофеями рядового стали пистолет-пулемёт «Штейр-Солотурн» МР-34 (разумеется, Фалангер этого названия не знал- просто догадался, что эта штука- с дырчатым кожухом на стволе и боковым магазином- нечто автоматическое, а значит и весьма полезное), пистолет из немецкой кобуры, две фляжки с водой- одну из которых он тут же с жадностью осушил…

К сожалению, немецкий пулемёт в аварии изрядно пострадал…Пришлось отбросить его в сторонку.

Поглядев на млеющего под деревом генерала, Фалангер вздохнул и пошёл стягивать сапоги с мёртвого немецкого зольдата…

Сандалов окончательно пришёл в себя, когда навязчивая муха полезла ему в нос…Чихнув, товарищ генерал увидел рядом с собой негра, и сначала испугался…а потом всё вспомнил, и испугался ещё больше…

Фалангер держал в руках крашеные в фельдграу брюки: «Оденьтесь, товарищ генерал. Сейчас ещё ничего- а к вечеру Вас комары сожрут»

Сандалов, гордо: «Я фашистские обноски не надену!»

Потом, посмотрев на свой жалостливо скорчившийся членик, неуверенно-жалобно: «Ну, разве только временно?»

«Временно, временно»- успокаивал его Фалангер, помогая временно безрукому генералу натягивать штаны…

Усадив генерала в коляску, Фалангер уже собирался завести мотор, как вдруг услышал тихое поскуливание и хрип: «Битте шён, вассер, вассер…»

Вздохнув, рядовой слез с седла, отстегнул последнюю флягу и влил немного в открывшийся рот немца…Немец закашлялся…Потом из уголка его глаза покатилась по щеке слеза…»Русиш камерад…криг дас ис шайзе…»

А потом немец вытянулся и помер…Такие дела.

Некоторое время спустя. Лесная дорога около Пелишичей.

Склонившись над мотоциклом, Фалангер пытался понять, от чего же тот не заводится…

Глядя на его затылок, Сандалов тихо сказал: «Ты…это…браток…Не говори никому, что там у нас было, а? Сам не пойму, что со мной случилось…Наехало что-то…Со мной такое бывает…Уж меня за это били-били, и в школе, и в училище…и даже в Академии Генштаба, в туалете, после выпуска…»

Мотор мотоцикла яростно взревел.

Ещё некоторое время спустя. Пелишичи. Командный пункт 61-го танкового полка 30-той танковой дивизии.

«Э-э-э, я твой мама в рот ибал, я твой сэстра жёпа ибал, я тэбя марално ибал!

Гиде танк? Гиде танк, морда твой эфиопский? Биросыл, да? Поля боя бижал, да? Я тибя сичас расстреляю как последний сук…»

Земляк, дальний родственник и однокашник покойного Гигиенишвилли, старший лейтенант Огурцания, брызжа ядовитой слюной, махал перед носом замершего по стойке смирно рядового Фалангера крохотным, зато волосатым кулачком…Наконец-то он сумел найти законный способ отомстить грязному русскому за своего Гиви…

И неизвестно, чем бы это закончилось, если бы Огурцания боковым зрением не увидел надвигавшуюся на него грозную тень…

Не имея возможности ударить его сломанными в запястьях кулаками, Сандалов с размаху пнул старшего лейтенанта, как заправский форвард- футбольный мяч на финальной встрече «Спартак»- «Динамо».

Сорвавшись на фальцет, Сандалов завопил: «Ты кого сукой назвал, а? Ты, гад!! Мы пять танков сожгли! Один из них- сверхтяжёлый! Ты с нами был, а? Ты где ВООБЩЕ был, а? На КП припухал? Ты сам сука тыловая!!»

И после этих слов генерал истерически разрыдался…

Ещё некоторое время спустя. Там же.

Отстранив медсестру, отпаивавшую Сандалова лавро-вишнёвыми каплями, на его на плечо положил руку невысокий, чуть лысоватый мужчина в серой гимнастёрке и в странно смотрящемся на войне пенснэ: «Что здесь происходит?»