Горсть света. Роман-хроника. Части 1 и 2

Перейдя на службу в Генконсульств, Александр Вальдек принял германское гражданство, сохранив однако и подданство российское. В те времена такое двойное подданство граждан Германской империи допускалось и не являлось диковиной.

Вскоре драгоман Вальдек сделался душою Генерального консульства, получил должность посольского канцлера, т. е. управляющего делами, вершил протокольную часть, ведал всей дипломатической перепиской, пользовался полным доверием Посла и Генерального Консула, называвшего Канцлера Вальдека своей правой рукой и лучшим личным другом. Свою первую германскую награду — Железный крест канцлер Вальдек получил прямо из рук императора Вильгельма Первого.

Бывший адвокат Александр Вальдек на долгие годы вошел в состав московского дипкорпуса, обменивался письмами с Канцлером Империи графом Бисмарком, пережил его закат, а свой второй Железный крест, рыцарский, с дубовыми листьями, принял уже от Вильгельма Второго. Двумя орденами наградило его и русское правительство.

Посольский Канцлер Александр Вальдек скончался в этой должности в конце 1910 года, в возрасте 67 лет, искренне оплаканный теми москвичами и россиянами, кого мало радовали политические события в Европе после отставки великого канцлера Бисмарка. Антигерманские настроения императора Александра Третьего и некоторые его поступки в антинемецком духе усиливали опасные антирусские настроения императора Вильгельма Второго и в свою очередь поощряли его к поступкам антирусским. Дипломаты и военные медленно подталкивали обе державы к столкновению.

После московских революционных событий 1905 года либерализм Александра Вальдека сильно поблек. И он, и его сын Алексей, ощутили слабость глиняных ног российского колосса. Ощущение надвигающейся катастрофы стало угнетать канцлера Вальдека тем сильнее, чем яснее он видел и чувствовал полнейшее непонимание близких перспектив в среде своих коллег — германских дипломатов. Столь же трагическое отсутствие политического предвидения даже на самое непосредственное будущее усматривал он и в тех кругах российского дворянства и высшей интеллигенции, где он по-прежнему оставался своим человеком.

Лишь в одном сановном деятеле России, бывшем министре внутренних дел, а впоследствии Члена Государственного Совета, Петре Николаевиче Дурново, он всегда находил зоркого, глубоко встревоженного судьбами России собеседника. И можно предположить, что ставший впоследствии известным меморандум Дурново, поданный им на высочайшее имя в 1914 году, был главным образом навеян мыслями, которыми эти два старых человека, Александр Вальдек и Петр Дурново, обменивались при встречах друг с другом.

Оба они прекрасно понимали, что столкновение России с Германией может привести только к взрыву русской революции, чьи, пока еще подземные, вулканические толчки уже ослабили постамент колосса. Как последствия этого взрыва неизбежны: падение двух династий — Романовых и Гогенцоллернов (как бы по закону сообщающихся сосудов), крушение двух империй, двух мировых держав. Так, в самый год начала преступной войны, за три года до трагедии российского февраля, повлекшего по неумолимой инерции октябрьский переворот, предсказывал события Петр Николаевич Дурново в своем пророческом меморандуме Николаю Второму.

Предлагал же он (а эти мысли Алексей Вальдек слышал от своего отца-дипломата на протяжении всей их жизни!) союз России с Германией, против созревшей для распада Британской империи. Мол, одряхлевший британский лев наложил лапу на такую гигантскую тушу, с какой ему никак не оправиться! Вдохнуть в эту полумертвую тушу новую жизнь — такая задача, что ее осуществление на полвека погасило бы все революционные искры, тлеющие в народе, отвлекло бы его внимание и силы от разрушения к созиданию...

Никто при российском дворе не прислушался к одинокому голосу бывшего министра. Неизвестно, был ли вообще меморандум доложен царю...

Посольский особняк в Леонтьевском Ронин папа хорошо знал потому, что часто посещал его при жизни отца, танцевал здесь на дипломатических балах, сиживал званым гостем на дипломатических раутах, усвоил посольский этикет и хитрости дипломатического протокола, умел выбрать цветы для дипломатического стола и знал множество анекдотов из жизни московских и петербургских дипломатов.

По рекомендации отца он, перед окончанием Университета, поступил вольноопределяющимся в артиллерийскую бригаду генерала Бросова и вышел из бригады прапорщиком запаса, при отличных оценках и рекомендациях. На повторных сборах был аттестован поручиком — в этом чине и начинал войну.

Когда пришел для Алексея Александровича Вальдека час решения, какое подданство выбирать, он без колебаний выбрал российское, от двойного же отказался.