Горсть света. Роман-хроника. Части 3 и 4

Несмотря на все меры предосторожности, движение в темноте массы людей, повозок, грузовых машин, легких пушек на конной тяге, санитарных автомобилей, ротных кухонь было и глазу приметно, и ухом слышно. Телефонная связь с дивизией то рвалась, то действовала еле-еле, и оттуда, из далекой Гатчины открыто запрашивали о поведении противника, о местонахождении «хозяина», то есть командира полка, о наличии «соседей». Отвечал Илья Захаров, иногда мягко укоряя невидимого собеседника в излишней открытости реплик и запросов.

Рональд уснул за столом. Из этого блаженного состояния вывел его капитан Полесьев.

— Вальдек! Берите мою лошадь, отправляйтесь снимать рахмановский заслон. Организуйте из него боевой арьергард — там две пушки ПТО. Весь полк уже на марше. Я хочу обогнать колонны на мотоцикле и присмотреть нам под этой Скворицей участок получше!

От штабного блиндажа до левофлангового заслона, оставленного комбатом Рахмановым, было около двух километров, кустарниками, перелесками и открытым полем. Далеко на западе разливалось по горизонту малиновое зарево — горели целые деревни и, вероятно, усадьбы совхозов, склада и несжатые полосы хлеба на пашнях. Было на дворе темно, совсем тихо, перестрелка замерла вдали, а полковые колонны успели отойти на изрядное расстояние.

Рональд Вальдек закинул за спину короткоствольный карабин и уселся в седле. Оставленный ему Полесьевым донской казачий конь с горбатой переносицей, длинной шеей, сухими, сильными ногами был не слишком высок, хорошо выезжен и ухожен. Седока-кавалериста он почувствовал благодарно, не стал топтаться и попусту перебирать ногами, а сразу понял направление и взял с места размашистой рысью. Всаднику оставалось только уклоняться в темноте от низких ветвей и облегчать коню его ускоренный аллюр. В поле конь перешел в галоп. Было радостно ощущать точные, ритмичные скачки конских ног, свист ветерка в ушах и как бы сливаться в одно с понятливым, чутким конем, превращаясь на какие-то миги в подобие мифологического кентавра...

— Стой! Всадник! Стой! Пропуск! Говори пропуск!

Это был уже левофланговый заслон. Штабной командир вызвал начальника группы с его временного НП. Здесь, в арьергарде, был оставлен один стрелковый взвод, расчеты двух сорокапяток на конной тяге, несколько саперов и ротный парторг — пожилой ленинградец. Рональд передал командиру арьергарда приказ сниматься и догонять своих, а попутно, минуя штабной блиндаж, доложить оперативному дежурному Захарову-второму, что-де охранение снято, телефонный провод смотан, а стало быть, штабные писаря, телефонисты и сам «опердеж» тоже могут присоединиться к арьергарду и вместе с ним догонять полковые строи.

А сами вы разве не с нами остаетесь, товарищ помначштаба? Кстати, вы нарушили приказ командира полка — передвигались по переднему краю в одиночку, не считая, конечно, лошади!

— Дайте мне, товарищ лейтенант, одного конного сопровождающего, ибо замечание ваше — вполне справедливо. Полесьев приказал перед отходом арьергарда и штабных проверить склада совхоза. Может, там еще не все эвакуировано. Придется проследить, чтобы сторожа, коли там такие еще не разбежались, либо попрятали все оставленное добро, либо уничтожили его. Желательно, для верности, еще в нашем присутствии.

— Ясно! Берите артиллериста Борисова, он и наездник неплохой! А вы, товарищ ПНШ, как Чапаев, гарцуете! Только шинель вместе бурки!

— Хватит зубоскалить, лейтенант! Боец Борисов, временно поступаете с конем в мое распоряжение. Счастливо догнать своих, лейтенант!

В полной темноте они вдвоем взяли было направление на главную усадьбу совхоза, но сбились с проселка и очутились у деревни Сеппелево. В домах — ни огонька. Но Рональд еще днем понял, что большая часть жителей не покинула поселка и ждет неведомых пришельцев, кто в глубокой тревоге, а кто и с тайными надеждами.

Впереди всадники угадали железнодорожное полотно. Не доезжая полустанка Войсковицы, они очутились среди приземистых складских строений совхоза. Никаких сторожей совхоз тут, видимо, не оставлял.

В один склад заглянули — двери его оказались не заперты, помещения пусты. Хранилось тут какое-то оборудование или инвентарь — днем его вывезли либо раздали населению.

В соседнем сарае припасены были в просторных сухих ларях свежие овощи, а посредине стоял ленточный транспортер с электроприводом.

— Немцам оставили, — в сердцах выругался Рональдов спутник.

— Поджигайте, товарищ Борисов! Вон, у стены есть несколько досок. Изломайте одну и запаливайте. Похоже, что тут, в этих складах немцам есть чем поживиться!

Огонек разгорался вяло, а самое ремесло поджигателя внушало Рональду непреодолимое отвращение, хотя необходимость такой меры была очевидна.