Горстка волшебства

В груди у Бетти заворочалось болезненное чувство. Куда вероятнее объяснение, что огонек был прежде матерью Агни. Стражники говорили, что беглец, который чуть не утонул, вряд ли доживет до утра… и, если огонек казался Агни знакомым, это не предвещало ничего хорошего. «Но как об этом сказать? – подумала Бетти. – После всего, что она пережила, как сказать, что ее мамы больше нет?»

– Но это значит, что Сол мертв, – пробормотала она.

– Но не значит, что его убил папа, – ответила Агни с упорством, которое Бетти уже в ней замечала.

– Не значит. Но какой тебе с этого толк?

– Будет толк, если огонек покажет, что случилось, – настаивала Агни. – Поэтому мне и нужно попасть на остров: чтобы доказать, что папа никого не убивал! Остров – ключ ко всему, я чувствую!

– Этот огонек с тем же успехом может пытаться доказать его вину, – сказала Флисс. – И вдруг тебе не понравится то, что ты найдешь.

Агни упрямо посмотрела на них. Лицо заливали слезы.

– Может, и не понравится, но, раз уж папу приговорили к смерти, я имею право знать. Мне нужно знать.

– А если он виновен? – спросила Бетти. – Что тогда?

– Тогда, по крайней мере, будут доказательства и не будет повода держать нас на острове Невозврата, – ответила Агни. – Стражникам придется нас отпустить.

Это отчаяние, это стремление цепляться за малейшую надежду, когда ничего больше не держит на плаву, было хорошо понятно Бетти. Так же отчаянно она желала найти Чарли.

– Ты говорила, что огоньки не гаснут, потому что у них есть незавершенные дела. – Флисс взволнованно глядела на Агни. – Но что, если эти дела так и не завершаются?

– Тогда огоньки становятся опаснее, – тихо отозвалась Агни. – Они… Их… – Она замолчала, подыскивая слова. – То, что когда-то делало их самими собой, постепенно стирается. Остается только память, чувство, тайна – что-то, за что они цепляются. И они просто парят над водой, как маленькие светящиеся шарики. Так говорил папа.

Светящиеся шарики, которые когда-то были душами, мечтающие, чтобы их услышали.

– Как грустно, – вздохнула Флисс и тут же склонилась над ведром. – Извините, – пробормотала она, побледнев, – я лучше выйду на палубу подышать воздухом. Тут он слишком… э-э-э… рыбный.

Она поднялась и на трясущихся ногах вышла из рубки. Когда она открыла дверь, снаружи хлынула струя холода.

Флисс, еще сильнее побледневшая, вернулась через пару мгновений. Она прерывисто дышала.

– Что такое? – забеспокоилась Бетти. – Кажется, тебе еще хуже, чем минуту назад.

– Я… э… – Флисс указала на окно. – Снаружи, – выдавила она. – Посмотрите!

Бетти встревоженно обернулась к окну. И застыла.

Несколько десятков блуждающих огней выплыли из тумана и обступили лодку со всех сторон, словно накрыв ее светящейся серебристой вуалью. Заледенев от страха, Бетти смотрела, как огоньки бьются в окна рубки.

Они были окружены.

Глава 11. «Не слушайте их шепот…»

– Я никогда не видела их столько сразу, – прошептала Бетти. Светящееся шары теснились вокруг лодки, и это было зловещее зрелище. – Их там… их там целая армия!

Агни встала и посмотрела сквозь стекло. Она хотела казаться храброй, это было видно, но дрожь в коленях, которую не скрывало даже платье, выдавала ее. Агни выглядела испуганной и совсем маленькой.

– Они, наверное, чувствуют огонек в лодке, – сказала она. – И нас.

Флисс сглотнула:

– Бетти, мы можем набрать скорость? Проплыть сквозь них или обогнать?

– Обогнать не выйдет, – сказала Агни.

– Тогда как от них избавиться? – Флисс повысила голос. – Чего они хотят?

– Чтобы их услышали, – ответила Агни. – И увидели.

– И что же нам делать?

Бетти лихорадило. Все больше и больше огоньков окружало лодку – за ними уже трудно было что-то разглядеть.

Рубка наполнилась зловещим серым светом, который превращал самих девочек в призраки. По краям двери светились узкие полоски; струйки тумана сочились из-под нее, будто пытаясь дотянуться до тех, кто внутри.

А потом послышался легкий шепот. Бетти резко отвернулась от окна.

– Что? – спросила она у Флисс и Агни, дрожа от напряжения. – Кто-то что-то сказал?

– Нет, – ответила Флисс. – Я думала, это ты.

Шепот раздался снова, такой тихий, что Бетти с трудом опознала в нем речь. Теперь она видела, что ни Флисс, ни Агни не шевелят губами.

– Тогда кто это? – еле выговорила она. – Кто шепчет?

– Они, – ответила Агни.

Огней было уже так много, что они сливались в сплошной белый свет, который окутывал лодку со всех сторон.

– Что нам делать? – севшим голосом спросила Флисс.

– Мы их убаюкаем, – сказала Агни. – Но чем их больше, тем труднее. Даже если умеешь. Они бывают дикими, непредсказуемыми. – Ее глаза широко раскрылись и были полны страха. – Я никогда раньше не убаюкивала столько огоньков.

– Как ты это делаешь? – Бетти не сводила глаз со светящихся окон. Сердце у нее бешено стучало.

– Пою им песню.

– Поешь? – Бетти почувствовала прилив надежды. – Тогда научи этой песне! Если мы все вместе ее споем, может, мы быстрее их прогоним. Пение Флисс вообще кого угодно прогонит.

– Бетти, не время для шуток, – строго сказала Флисс.