Гортензия в маленьком черном платье

Вот так, Гортензия, и что же мне теперь делать? Скажи мне. В данный момент я наступила себе на горло и ничего не спрашиваю, молчу, но мне ужасно трудно не реагировать на это, сделать вид, что мне все равно…

Она пробила троеточие, палец повис в воздухе. Она на минуту задумалась. Подумала о месье дю Беффруа и о маркизе де Севинье. Позволила ли бы она себе так раскисать? Безусловно, нет. Она бы семь раз покрутила пером в воздухе и утопила бы горе в чернильнице.

«И вообще, почему я всегда нуждаюсь в совете Гортензии?

У меня что, своей головы нет?

Она хоть раз поинтересовалась моим мнением о чем-нибудь?

Я уже заранее знаю, что она скажет. Будет орать гадости по поводу Гаэтана, называть его маленьким мерзавцем и дебилом. Не хочется мне, чтобы она орала. Я уже взрослая, справлюсь как-нибудь сама».

Ее палец нажал «назад», и буква за буквой она стерла мейл, который собиралась отправить.

Она выключила компьютер, послала Гэри смс: «Я буду на концерте рядом с тобой, в твоем правом кармане. Если ошибешься, превращусь в морского ежа. Зоэ».

Гэри-то точно не пудрит носик перед выступлением…

Мими приказала Гортензии не двигаться, взяла прядь волос, погладила ее между пальцами, потянула, распушила, достала из кармана гребешок, пробежала по пряди снизу вверх и взбила ее, как белок для безе.

– Нужен очень частый гребень. Лучше всего подходит гребень для вшей.

Гортензия взвизгнула.

– Держись ровно! Не дергайся! Можно найти его в аптеке «Клайд» на углу Мэдисон и 74-й. Он стоит восемь долларов.

– Я захожу и спрашиваю, в каком отделе можно найти гребешок для вшей?

– Ты заходишь и спрашиваешь, где здесь отдел расчесок. Выбираешь самую тоненькую. Это и будет то, что нужно. И не делай такое лицо. Ты же покупаешь ее новую, ей никто до тебя не пользовался.

– Ах, ну да, в самом деле!

Мими пожала плечами.

– Сразу видно, что ты не знала ни нищеты, ни вшей!

– Но это ведь не обязательно. Бывают люди, которые обходятся без подобного периода жизни.

– А есть такие, у которых сейчас явно не лучший период в жизни!

Мими кивком указала на Ширли. Та сидела через два стола от них, ее руки покоились в пене, словно неживые, словно она отцепила их и положила отдельно в тазик, глаза уставились в пустоту, губы страдальчески кривились. Мими безапелляционно поставила диагноз:

– Ей плохо. Она ничего больше не ждет от жизни, ее сердце разбито. Она похожа на раненое животное.

– А вот и не угадала. Это мать Гэри. Она приехала на концерт. У нее просто акклиматизация, она страдает от разницы во времени.

– Вовсе нет! Ты ошибаешься. Она бежала от жизненной коллизии. Это на ней написано. На ее лице можно прочитать и упреки совести, раскаяние, чувство вины. Любовную муку. Обманутая женщина. Женатый мужчина.

– У нее есть возлюбленный, он свободен, и у них все хорошо.

– Ничего ты не понимаешь в горе, в человеческой боли. В этом ты не сильна. Давай вернемся к пучку. Ты начесываешь каждую прядь, покрываешь ее лаком, закрепляешь ее на голове и…

– Раз уж ты такая сильная, скажи мне, что будет у Гэри завтра вечером. Я никогда не волнуюсь за себя, но за него что-то побаиваюсь.

Мими недовольно вздохнула.

– Говорю же тебе, эта женщина страдает. Поговори с ней, и ты сама поймешь. Она потеряла надежду. Надо, чтобы ты за ней последила это время.

– Я только что спасла ее. Она чуть не попала под машину.

– Ну вот ты видишь! Я права.

Мими закончила начесывать пряди и показала Гортензии, как их собрать и выровнять, чтобы потом они не вылезали.

– И затем ты все поднимаешь наверх в пучок и фиксируешь его шпильками. Либо ты вытягиваешь массу волос вдоль, тогда у тебя получается пучок-банан, либо ты его размещаешь на макушке, тогда это пучок «птичье гнездо».

– «Птичье гнездо»?

– Да. Так называется.

И легким движением запястья Мими преобразила груду начесанных прядей в красивую округлую прическу. Лицо Гортензии стало тонким, загадочным. Чувственным, надменным. Она прищурила глаза, подняла руки, покачалась на стуле, любуясь на себя в зеркало, изучая то правый, то левый профиль.

– Какая же я все-таки красивая! Нет, ну какая же я все-таки красивая! Скажи, Мими, а ты могла бы причесать меня завтра вечером? Никто этого не сделает так, как ты! Ты просто волшебница!

– Давай-давай! Осыпай меня комплиментами!

– Но это же правда!

– Я согласна, но дашь на дашь: ты нарисуешь платье, которое было бы создано для меня одной, и подаришь мне.

– Вообще не вопрос. Подожди только годик, когда выйдет моя первая коллекция.

– Ну тогда по рукам!

Гортензия стукнула ладонью по протянутой ладони Мими.