Горыныч и чай

Еще несколько взмахов салфеткой – и в зеркале отразилось вполне симпатичное, но ничем не выдающееся рязанское лицо, с широкими скулами и добродушной улыбкой. Вообще она была довольно тяжеловесной для танцовщицы, и в Лизиной реальности такую Машуню в жизни не взяли бы на сцену, не видать ей было бы софитов, как своих ушей без зеркала, с такими-то габаритами. Однако, очевидно, в этом мире каноны красоты не предусматривали истощения артисток до состояния прозрачности. Чем-то девица напоминала голографическую певицу Бету, которую Лиза видела по телевизору, тот же типаж, однако Бета была всё же поинтереснее. Китайский костюм смотрелся теперь на среднерусской Марии просто нелепо.

Лиза шмыгнула носом.

– Какое немыслимое везение – попасть в одно шоу с легендарным Горынычем! – болтала между тем артистка, щедрыми плюхами нанося на свои круглые щеки увлажняющий крем. – До сих пор не верится, что я теперь выступаю на одной сцене с драконом, которого боготворю с самого детства. Мы с мамулей каждый декабрь приходили к его клетке, тогда в зоосаде еще были клетки, и просили у Горыныча что-нибудь хорошее. И всегда исполнялось, поверите ли, всегда! А вчера, скажу вам по секрету, оттанцевав премьерный спектакль, под заключительные аккорды коды, я обняла дракона за колючую шею и загадала свое самое, самое заветное желание! И вот – вот результат!

Она радостно простерла руки к грузину. Тот пал перед ней на колени и принялся исступленно целовать пальцы своей будущей невесты. Лиза сморщилась, чихнула и сказала «пардон». Новиков сменил пластинку на «Боже, спаси и сохрани раба своего Епифания».

Граф стряхнул пылинку с рукава плаща и пробормотал:

– «Твоих страстей повержен силой, под игом слаб»… Сударь, неловко вас прерывать, но мы еще не закончили допрос.

– Вай ме… Скорее же! – Грузинский князь неохотно поднялся с колен и, горя негодованием, удалился обратно к двери.

– Сударыня, что вы делали после представления?

– Так я же как раз и рассказываю об этом, сударь! Прибегаю после шоу в гримерную, а здесь – здесь меня ждет он, мой давний поклонник и возлюбленный, мой барашек Тимурчик. Весь нарядный, красивый, с охапкой цветов, а самое главное – с целой горой вкуснейшей еды! Какой чудеснейший сюрприз! Он сам, своими руками, накрыл самый настоящий пикник прямо тут, на трюмо. Догадался, барашек мой золотой, как я проголодаюсь за день, а квадрик-то из «Омелы» сюда не долетит!

– Почему это еще? – подала голос со своего диванчика Лиза, отодвинув в сторонку надоедливый рукав дурацкой шубы. За неделю она уже привыкла, что доставку еды в этом мире можно было заказать когда и куда угодно, причем бесплатно, даже если речь шла всего лишь о чашке эспрессо. В родной реальности она жутко боялась курьеров с их бегающими вороватыми глазами, к тому же попросту не могла себе позволить оплачивать ни их услуги, ни тем более блюда из ресторанов.

– На территории зоосада запрещен пролет летательных аппаратов любых моделей, от детских вертолетиков до русско-балтовских «Фодиаторов», – послышался дребезжащий голосок справа. – А то, не дай Бог, упадет ваш новомодный коптер на голову леопарду, как после этого говорить на суде, что все звери у нас живут в естественной среде обитания? Коптеры небось на баобабах не растут! Ох, вот опять вспомнил про суд – как там мой адвокатик-то на заседании? Почему не звонит? – Дедок опять полез за таблетками. – Что за день-то сегодня такой, Осподя!

– Как вы вчера попали в служебное помещение, сударь? – обратился к грузину граф. – Входная дверь же заблокирована. Электронная система безопасности «Домовой», если я не ошибаюсь, с усиленной защитой от взлома.

– Вах! Защита от взлома… – Князь надменно усмехнулся. – Костюмер один попросил дверь придержать. У него в руках кипа платьев была. Я придержал. Потом следом за ним зашел. Вместе с коробкой, в которой была еда для моей царицы. Всё.

Лиза ни с того ни с сего вспомнила въедливую бабульку, наводившую страх на всё женское общежитие Ветеринарной академии. Ну просто невозможно было забежать в гости к девочкам, не отчитавшись подробнейшим образом перед бабуленцией – о своих планах на жизнь, политических взглядах, вкусовых пристрастиях, хронических заболеваниях и частоте посещения общественных бань. Вот кого в этом мире не хватало! Семидесятилетней вахтёрши Зинаиды Васильевны, мимо которой ни один грузинский князь не прошел бы незамеченным. И уж тем более – с подозрительной коробкой.

– Какую именно еду вы принесли Марии Тимофеевне? – спросил граф.

– Божественную, клянусь моим сердцем! Она достойна только самого лучшего!

– Ой, можно я расскажу? Это так замечательно! Такой сюрприз! – защебетала актриса, словно на встрече с подружками из кордебалета. – Тут тебе и помидорчики тбилисские, и огурчики, и лепешка такая мягкая, толстая, обсыпанная кунжутом, горячая…