Госэкзамен

Курит Сергей Алексеевич много, так что побелка уже изрядно пожелтела, да и геккончики, охотящиеся в комнате, кажется, пристрастились к никотину. Во всяком случае, они уже не чихают, пытаясь убежать от облачка табачного дыма, а остаются на месте, принимая вид джентльмена в курительной комнате. Всё здесь пропитано запахами кофе, табака и бумажной пыли, а иногда к этому своеобразному букету ветер добавляет цветочной пыльцы или ароматы выхлопных газов с улиц Дурбана.

– Будешь? – поинтересовался Жуков вместо приветствия, указывая на кофейник. Я, уже зная по опыту его манеру общения, киваю молча и устраиваюсь поудобней на стуле напротив. Верный его секретарь-делопроизводитель без лишних слов начал возиться подле спиртовки. Вскоре по комнате поплыли ароматы первоклассного кофе с нотками корицы, ванили и ещё полудюжины специй, до которых шериф большой охотник.

Вручив нам по чашке и поставив на стол кофейник на серебряном подносе, секретарь молча пристроился к торцу стола, зевая то и дело до выворота челюсти и потирая красные вурдалачьи глаза человека, который и сам забыл, когда в последний раз спал досыта. Шериф, так же зевая, изогнулся и ногой подтянул к себе пустой стул, после чего развернулся полубоком, закидывая на него ноги в истоптанных полуботинках.

– Устал, сил нет… – повинился он за столь вопиющее нарушение этикета, но я только фыркнул, разливая всем кофе. Мы знакомы несколько лет, и прошли за это время такое, что право слово, можно и не обращать внимания не лишние условности!

– Сливки? – интересуюсь у секретаря, явно настроившегося подремать.

– У-у… – мотанул тот головой, прогоняя наваливающийся сон, и взяв чашку, щедро набухал коричневого, неочищенного тростникового сахара.

– Нашли крота, – деликатно позвякивая ложечкой, буднично сообщил шериф, не выпуская изо рта дымящейся трубки, – веришь ли, из старичков. Механик первого авиаотряда, он и сливал.

– Н-да… – у меня ажно голова разболелась – так, что пришлось ненадолго поставить чашку на стол, – а казалось бы – какая проверка была!

– Была! – спокойно кивнул Жуков, вынимая трубку изо рта и осторожно пробуя кофе вытянутыми губами, – И я склонен полагать, што на тот момент чист был наш крот, аки свежевыпавший январский снег. Потом уже то ли нашли к нему подходец, то ли сам идеями терроризма и радикализма воспылал, тут пока сказать не могу.

– Чего так? – удивился я, зная за давним знакомым редкостный перфекционизм и дотошность.

– Ну… – пожав плечами, шериф отпил наконец-то кофе и крепко, со смаком затянулся, – взять его в любой момент можем, но вот стоит ли? Раскрытый агент – ценность немалая, как по мне, особенно ежели ни он, ни его руководство об том не ведают.

– Деза? – интересуюсь для порядку и уже прикидываю, что именно можно слить через такого агента.

– Она самая, – кивнул хозяин кабинета и снова зазевал, прикрывая рот рукой, – мы по чуть информацию стравливали, ну и смотрели – где и как всплывёт. Вот оно и… хм, всплыло.

– Один? – приподнимаю бровь, показывая скепсис, – Информация – ладно, но самолёт для этих чёртовых террористов он как смог стащить-то?

– А, это… – шериф усмехнулся, – ничего хитрого, на самом-то деле. Все ж проверку прошли…

Он саркастически скривил губы, и я медленно кивнул. Многие после войны полутонов не различают, и если с кем-то сидели под пулями в одном вонючем окопе, а пуще того – лазали по британским тылам, то человек этот априори свой, без обиняков! Глаза закрывают, видеть ничего плохого не хотят решительно! Носом ткни, не поверят…

… а и ещё хуже бывает – это когда в голову гвоздём влезают мысли о том, что если он на фронте был, то теперь у него как бы индульгенция на неблаговидные поступки. Он право имеет! Кровью заслужил!

– Потихонечку, – решил всё же уточнить Сергей Алексеевич, – деталь заранее заменить, когда она ещё далека от изношенности, в мастерских заказать на одну-две больше – вот и накопилось на неучтённый самолёт. Пилотировать ты его сам научил, как и остальных механиков – из тех, кто пожелал. Остальное…

Он пожал плечами и постучал пальцами по папке с бумагами – дескать, захочешь потом подробности, так вот они!

– А на огрехи неизбежные охрана глаза закрывала, – пробормотал я, потирая подбородок, на котором вовсю лезет юношеский пух, и благо ещё, что не с прыщами впополам! – потому как свой, а значит – априори безгрешен!

– Не то штобы мне сильно жалко Сандро с Ксенией, – усмехнулся по-волчьи шериф, – но подкузьмил нам этот крот знатно! Случись чево, на нас и выйдут, и доказывай потом, что мы ни сном, ни духом!

– Выйдут, – сказал секретарь, наливая себе ещё одну чашку, – непременно выйдут! Не сейчас, так годочков через несколько выплывет эта история, и нам тогда конфузливо придётся!

Я отмолчался, отпивая кофе по чуть и мучительно пытаясь впихнуть этого чёртова крота в политическое уравнение. Впихивалось скверно, вместо выстраивания стратегии или хотя бы тактики, в голову полезли воспоминания о механике, с которым мы, между прочим, хоть в дёсны и не лобызаемся, но вполне себе приятельствуем! Вот и думай…