Гоша Каджи и Венец Гекаты (СИ)

Профессор Волков держался на сцене настолько легко, свободно и раскованно, что создавалось впечатление, будто он всю свою сознательную жизнь провел на подмостках, выступая запевалой с самого раннего детства. Голос у преподавателя истории оказался сочным и насыщенным, а громкость пения была такой, что окутывала весь зал равномерной звуковой волной, слышной, как успел убедиться Гоша, даже во внутреннем дворе замка. Это Бласта Мардер постаралась, наложив на площадку заклинание «Шепот ветра». Этот, с позволения сказать, шепоток позволял не надрываться, чтобы тебя услышали в самых отдаленных уголках те, кому он предназначался. Но когда парнишка увидел Верд-Бизара, гордо восседающего на почетном центральном месте ансамбля, его глаза округлились и неудачно попробовали вскарабкаться на лоб. Директор школы собственноручно и самозабвенно наяривал на расщепленном пеньке по названию хряпс с высоко торчащим кверху сколом, за который он и дергал в ритм песне, извлекая из странного музыкального инструмента вполне приемлемые звуки. И был он точь-в-точь как медведь из старого мультфильма.

Песня закончилась[127]. Учитель истории, счастливо улыбаясь, поклонился зрителям, которые в ответ разразились громкими аплодисментами, лихим свистом и криками браво. Выпрямившись, Семен Борисович легко сбежал по пандусу со сцены и затерялся в толпе учеников. Он свой номер честно отыграл и теперь мог в полной мере сам насладиться танцами, освободив место для следующего исполнителя. Каджи успел заметить краем глаза, как от маленькой группы учителей, не принимавших участия во всеобщем безумстве и что-то весело обсуждавших под легкую закуску в правом углу от сцены, отделился Муса аль Фазон, приглашенный учитель-джинн. Его приметный полосатый халат трудно было не заметить. Преподаватель пристально прищурился в сторону площадки, выдернул из своей бороды волосок, чтобы отдать дань предубеждению будто джинны именно так колдуют, что, впрочем, отстоит далеко от истины, и беззвучно прошамкал тонкими сухенькими губами заклинание.

Полутролли, словно только и ждали сигнала, вновь взялись за инструменты. Свет в зале разом погас, лишь остались выплясывать на стенах отблески жарко пылающих каминов.[128] Послышались первые аккорды, не совсем танцевальные, а скорее призывающие послушать и понаблюдать. Все присутствующие в Большом зале дружно уставились на сцену. Над ней разлилось легким туманом сверкающее сияние. И уже через миг в самом центре площадки вспух из пола густой клуб дыма, похожий по форме на ядерный взрыв в миниатюре. Он стремительно упорхнул под потолок, где благополучно растворился среди нарисованных звезд, прикрытых тонкой пленкой облаков. Муса посчитал свою миссию выполненной и вернулся к закускам, сморщив маленькое сухенькое личико в хитрой усмешке. А вместо клубов дыма на сцене появилась красочная группа учеников, театрализовано исполняющих новую композицию.

Изумившись, Каджи признал в новоявленных артистах своих друзей. Правда, далось ему подобное узнавание с огромным трудом. Да и все остальные ученики Хилкровса не сразу смогли понять, кто появился перед ними. А исполнителям было все равно, как на них смотрят. Они были заняты важным делом. Ребята пели, одновременно разыгрывая небольшой спектакль.

Все три девчонки выглядели бесподобно…и по-разному, за исключением наряда. Одеты они были… Хотя чего это мы тут несем?! То, что имелось в наличии на актрисах, одеждой назвать можно было, только если обладаешь неуемной фантазией. Девчонки скорее были окутаны многочисленными тончайшими слоями почти прозрачной дымчатой ткани, струящейся вокруг их гибких фигур подобно летнему мареву над раскаленным асфальтом. И похожи они сейчас были на средневековых танцовщиц откуда-нибудь с Ближнего Востока. Так они, собственно, именно этого эффекта и добивались, вырядившись невесть во что, а точнее облачившись в намек на присутствие одежды. К подобному ощущению зрителей, зачарованно расхлебянивших рты, располагала и сама песня, и манера танца девчонок. А уж они-то старались в полную силу. Сходство происходящего на сцене с зарисовкой одного вечера из жизни какого-нибудь древнего шаха, эмира или султана (нужное подчеркнуть) поражало воображение своей правдоподобной реалистичностью, отработанной исполнителями на долгих репетициях. Пели и танцевали все три девчонки исключительно по-разному, и поэтому зрителям приходилось постоянно перескакивать взглядом с одной красавицы на другую, чтобы не пропустить самые интересные моменты. Да и трудно было остановить свой выбор на какой-либо одной из актрис.