Господь да благословит решение мое ( Император Николай II во главе действующей армии и заговор генералов)

Генерал Куропаткин был хорошим штабистом, хорошим исполнителем. Его организаторский талант в полной мере проявился в качестве начальника штаба у генерала Скобелева во время русско-турецкой войны 1877-78 гг. Но как самостоятельный стратег он оставлял желать лучшего, главным образом, из-за своей нерешительности. В Куропаткине, по свидетельствам многих, не было "Божьей искры", столь необходимой для полководца. Николай II это понимал. Именно поэтому, принимая решение о назначении Куропаткина главнокомандующим, Царь видел его в качестве подчиненного, а не самостоятельного командующего. "После долгого и всестороннего обсуждения с Алексеевым я решил назначить Куропаткина на место Плеве. Я знаю, что это вызовет много толков и критики, но что же делать, если так мало хороших людей! Я думаю, что с Божьей помощью Куропаткин будет хорошим главнокомандующим.. Он будет непосредственно подчинен Ставке и таким образом не будет иметь такой ответственности, как в Манчжурии!"{216}

Примечательно, что Царь назначает Куропаткина ввиду отсутствия "хороших людей", то есть хороших генералов! Примечательно также, что этому назначению предшествовало долгое обсуждение с Алексеевым. Следует признать, что надежды Императора на то, что Куропаткин окажется "хорошим главнокомандующим", не оправдались, о чем свидетельствовала неудача у Нарочи и опять-таки нерешительность генерала в Брусиловском наступлении. Впрочем, Куропаткин не сильно выделялся из общего числа русских генералов, чья деятельность заставляла желать много лучшего. Николай II был крайне недоволен действиями своих генералов. 14 марта 1916 года он писал Императрице Александре Федоровне: "На фронте дела подвигаются весьма медленно, в некоторых местах у нас тяжелые потери, и многие генералы делают крупные ошибки. Всего хуже то, что у нас мало хороших генералов. Мне кажется, что они забыли за долгий зимний отдых весь опыт, приобретенный ими в прошлом году!"{217} 22 июня 1916 года в другом письме жене всегда сдержанный Царь дает волю чувствам, когда говорит о действиях генералов: "У Барановичей атака развивается медленно по той старой причине, что многие из наших командующих генералов - глупые идиоты, которые даже после двух лет войны не могут научиться первой и наипростейшей азбуке военного искусства"{218}.

Б) Организация деятельности Ставки

В организации работы новой Ставки особенно проявилась роль царя. Первые дни своего пребывания в Ставке Император Николай II оставался в Императорском поезде. "Лесок, в котором стоял наш поезд, - писал он жене, очень уютен, но благодаря дождям там стало сыро, даже в вагонах; поэтому, чтобы быть поближе к моему штабу и жить в доме, я решил, что лучше и проще всего будет переехать в город"{219}.

В дневнике Император записал: "Решил переехать в Могилев на жительство, оно гораздо удобнее во всех отношениях"{220}.

Генерал Спиридович так описывал Могилев к моменту приезда в него Государя: "Могилев - губернский город, раскинулся на высоком берегу Днепра в 734 верстах от Петербурга и в 563 от Москвы. На самом возвышенном его пункте, над рекой, белеет губернаторский дом и здания присутственных мест. Около дома - сад. А невдалеке, над самым откосом, - городской общественный садик, из которого открывается прелестный вид на реку и Заднепровье"{221}. "Здание старое, но вполне удобное, с садиком и очаровательным видом на Днепр и далекую окрестность - положительно Киев в миниатюре", - писал Император жене{222}.