«Господь да благословит решение мое...»

Но в это же время вокруг проливов и Константинополя продолжается активная борьба ведущих европейских государств за господство в этом регионе. Не найдя должного понимания у Франции, Россия обратилась к Турции с предложением открыть проливы для черноморских государств, то есть, главным образом, для самой себя. Англия видела в Константинополе свое правительство и категорически высказывалась против русского присутствия в проливах. Что же касается Германии, то она вела самые активные действия за влияние на турецкого султана и добилась в Турции главенствующего влияния. Сама же Турция вела двойную игру: в Петербург сообщала о согласии с русским проектом открытия проливов для черноморских государств, но одновременно заявляла англичанам, что никогда не примет русские предложения. Таким образом, дипломатические попытки России по защите своих интересов в зоне черноморских проливов терпели крах. Военное решение вопроса снова казалось единственно возможным. Как пишет историк К. Ф. Шацилло: «Невозможность сохранить статус-кво в проливах и чрезвычайная важность их для нормального функционирования экономики страны вновь постепенно приводят с конца 1911 г. царизм к мысли о том, что единственный способ гарантировать свои жизненно важные интересы и предупредить переход проливов в „чужие руки“ — это захватить их себе»[349].

В 1912 году с новой силой разгорелась война на Балканах. Естественно, что Россия не могла быть в ней безучастным наблюдателем. Между Турцией и Россией произошло дипломатическое столкновение по вопросу об Адрианополе. Речь шла о том, кому будет принадлежать этот город: Болгарии, за что ратовала Россия, или Турции. Как ни странно, в вопросе об Адрианополе Россия нашла поддержку в лице старого своего противника на Балканах Австро-Венгрии. Причем, причины, по которым Россия и Австро-Венгрия стремились отдать Адрианополь Болгарии, были диаметрально противоположны: Россия стремилась оторвать Болгарию от германского союза, а Австро-Венгрия от России. Императорское правительство 21 декабря 1912 года сообщила Стамбулу, что, если он не уступит в вопросе об Адрианополе, то Россия не будет сохранять нейтралитет. На кавказской границе стали сосредотачиваться войска, а в феврале 1913 года черноморский флот получил приказ быть готовым выступить в Босфор. В штабе начальника отдельного отряда судов Черноморского флота проводились заседания и обсуждались планы операций прорыва через Босфорский пролив, в случае начала войны с Турцией, а также план действий судов Черноморского флота при высадке десанта в Константинополе. Но Франция и Англия не стремились допускать Россию в этот регион. С их стороны началось сильнейшее давление на Турцию, и та была вынуждена согласиться на передачу Адрианополя.

В ноябре 1913 года проблема обладанием проливов для России вновь встала в полный рост. В Турцию была направлена германская миссия из 42-х офицеров во главе с генералом Лиманом фон Сандерсом, задачей которой была полная реорганизация турецкой армии по германскому образцу. Султан назначил немецкого генерала командующим турецкими войсками в Стамбуле. Получалось, что у выхода из Черного моря оказывается военная сила под германским командованием. Россия резко протестовала против этого, и председатель совета министров Коковцев довел этот протест до Императора Вильгельма. Министр иностранных дел С. Д. Сазонов вызвал к себе германского посла графа Пурталеса и заявил ему, что он «не может себе представить, чтобы в Берлине не отдавали себе отчета в том, что русское правительство не может относиться безразлично к такому факту, как переход в руки германских офицеров командования Константинопольским гарнизоном. Германский канцлер, — продолжал Сазонов, должен был знать, что если есть на земном шаре пункт, на котором сосредоточено наше ревнивое внимание, и где мы не могли допустить никаких изменений, затрагивавших непосредственно, наши жизненные интересы, то этот пункт есть Константинополь, одинаково открывающий и заграждающий нам доступ в Средиземное море, куда, естественно, тяготеет вся вывозная торговля нашего юга»[350].

Одновременно Россия обратилась за поддержкой к Франции и Англии. Первая согласилась поддержать Россию, вторая заняла уклончивую позицию. Между тем, давление России на Германию возымело свое определенное действие: фон Сандерс получил звание мушира (фельдмаршала) турецкой армии, и под этим предлогом был освобожден от командования военным округом Стамбула. Но тем не менее, военная миссия немцев в Турции по-прежнему продолжала играть важную роль, а Германия все более становилась обладательницей черноморских проливов, так как разложение Турции шло все убыстряющимися темпами.