Господь Гнева

– Тибор отправился в опасное Странствие, – продолжил Шульд. – И незадолго до этого высказал желание перейти в вашу религию.

– А вы, однако, неплохо осведомлены, – сухо заметил Пит Сэндз.

– Да, не буду скрывать, я хорошо осведомлен. Вам, христианам, туго приходится в наши дни. И даже один новообращенный важен для вас в таком крохотном селении, как Шарлоттсвилль.

Верно?

– Не могу этого отрицать.

– Вот почему настоятель вашего прихода послал вас сопровождать калеку-пилигрима, чтобы с ним не дай бог не случилось чего плохого, пока он трудится на благо конкурирующей религии.

– Да, я действительно хочу отыскать его, чтобы оберегать от опасностей, подстерегающих в пути, – кивнул Пит.

– А как насчет предмета его поисков? Вам любопытен тот, чей портрет он подрядился написать?

– Ну, я не очень-то верю, что тот человек, которого обязался найти Тибор, все еще жив, – сказал Пит.

– Человек? – переспросил Шульд. – Как у вас язык поворачивается называть его человеком?

– В отличие от Служителей Гнева я нисколько не верю в его якобы божественную сущность.

– Я не о том, – сказал Шульд. – Меня просто удивило, что вы удостаиваете звания человека подонка, который лишил себя права принадлежности к роду человеческому. По сравнению с ним фашистский выродок Карл Эйхманн, убийца сотен тысяч евреев, был невинным ягненочком. Мы говорим о животном, которое повинно в истреблении почти всего населения нашей планеты.

– Я не могу отрицать сам факт, но не смею выносить оценку этому факту. Ведь я не знаю, каковы были исходные намерения и цели того, кого вы выводите за рамки рода человеческого.

– Вы посмотрите кругом. Результат его намерений налицо, куда ни глянь. В каждое мгновение и в любом месте мы теперь ощущаем плоды его «намерений». Короче, говоря о нем, деликатничать нелепо – это бесчеловечное чудовище.

Пит кивнул:

– Возможно. Если он вполне осознавал природу и нацеленность своих действий, тогда он, по-моему, был в то время неописуемым монстром.

– Давайте будем звать его подлинным именем – Карлтон Люфтойфель. Нас не поразит молния с неба, если мы выговорим это имя. В нашу эпоху на Земле нет ни одного живого существа, которое не испытывало бы всечасно, всеминутно боли – в той или иной форме. И источник всего этого неизбывного страдания – Карлтон Люфтойфель. Каждая капля в океане нынешних страданий и нынешнего отчаяния родилась по его вине. Он был проклят с той секунды, когда принял свое роковое решение.

– А я слышал, что охотники – просто наемники, у которых нет никаких убеждений.

– Что ж, это правда. Тут вы меня подловили. Ведь я охочусь не за Люфтойфелем, а совсем за другим.

Пит сдержанно засмеялся, Шульд тоже хохотнул.

– Но самые счастливые времена, когда внутреннее желание и обстоятельства дивным образом совпадают, – сказал Шульд после короткого молчания.

– В таком случае зачем вы с таким остервенением ищете Тибора? Не улавливаю сути вашего последнего замечания.

– Животное очень осторожно, – сказал охотник. – Но я уверен, что оно не заподозрит в дурном беспомощного калеку.

– О-о, я начинаю кое-что понимать…

– Да. Я выведу калеку на него. Пусть Тибор сфотографирует его. А я позабочусь, чтоб эта фотография была предсмертной.

Пит поежился. Ситуация с каждым мгновением становилась все запутанней и непонятней. Но, может, все эти повороты и навороты ему, Питу, только на руку?

– Вы намерены сделать это быстро и чисто? – спросил он.

– Нет, – ответил Шульд. – Совсем наоборот. Мне строго приказано, чтоб это происходило и медленно и мучительно. Видите ли, мой наниматель – тайная всепланетная полиция, которая разыскивает Люфтойфеля на протяжении многих и многих лет именно для того, чтобы он умер самой медленной и самой мучительной смертью.

– Понимаю, – сказал Пит. – Лучше бы мне вовсе об этом не знать. Я до некоторой степени жалею, что услышал все это. Но лишь до некоторой степени.

– Я признался сознательно. Для меня проще, если кто-то из вас будет в курсе. Что касается Тибора, он много лет был Служителем Гнева, и не исключено, что их символы еще не до конца вырваны из его сердца. Вы же – из противоположного лагеря. Улавливаете, к чему я клоню?

– Вы хотите сказать, что я готов к сотрудничеству с вами?

– Да, именно это я имел в виду. Так вы готовы?

– Сомневаюсь, что я сумел бы остановить человека вроде вас. Даже если бы очень захотел.

– Вы уклонились от прямого ответа.

– Знаю.

«Мне бы, черт возьми, очень не помешало посоветоваться с достопочтенным отцом Абернати! Но сейчас с ним связаться никак нельзя. Да и не ответит он мне со всей откровенностью. Придется решать самому. Тибору надо помешать встретиться с Люфтойфелем. Должен же быть какой-то способ воспрепятствовать этой встрече. Со временем я что-нибудь придумаю – и позволю Шульду выполнить работу вместо себя. Итак, мне остается только один вариант ответа».

– Отлично, Джек. Считайте меня своим помощником.

– Замечательно, – отозвался Шульд. – Я так и знал, что мы найдем общий язык.