Господь управит

Тихо и мирно начали службу над покойной, пропели канон, дошли до «Плачу и рыдаю». Перед прокименом приподнял я погребальное покрывало и увидел, что крест, который должен быть в правой руке усопшей, опять вложили в левую. Поверье, против которого уже десяток лет борюсь и говорю проповеди, не изживаемо. Молча выслушивают, но делают по-своему. Логика же следующая: когда пред Богом предстанет, крест — в левой руке, а правой перекреститься необходимо.

Мои объяснения, что там уже креститься не надо, всерьез не воспринимаются. Рассказ о том, как почивший о Господе благоверный Александр Невский сам взял в правую руку крест, слушают благоговейно, но без последствий.

Я решил после разрешительной обернуть крестик молитвой, да и переложить в правую. Прочел. Вынимаю крестик, обворачиваю его снизу молитвой и пытаюсь вложить в лежащую поверх правую руку. Не пускает. Нажимаю сильнее, крест оказывается на положенном ему месте и тут … рука покойной сжимается, и мои пальцы остаются в ней.

Это надо пережить! Я не из пугливых. Да и погребения, к несчастью, — одна из регулярнейших служб приходского священника. Всякого насмотрелся. Но тут сердце у меня зашлось.

Спасибо, певчие заметили, как я побледнел, и поняли, в чем дело. Отгородили меня от народа и затянули что-то совершенно не по чину. По-моему, опять «Благословен еси Господи!». Распевали до тех пор, пока батюшка в себя не пришел…

До дня нынешнего помню эту цепкую, холодную старушечью руку, схватившую меня за пальцы, а имя бабули у меня в синодике в первых рядах, на архиерейском месте.

Харитоновна

На углу улочки, — а их всего три в этом селе, — стоит с закрытыми ставнями дом, пугающий меня сегодня. Когда в нем жила Харитоновна, все вокруг было старенькое, но живое и веселое. Даже собака с архаической кличкой «Шарик» обладала добрейшим характером и не брала пример с окрестных псов, которые, увидев меня в рясе, устраивали повальную брехаловку с завыванием и клацаньем цепей.

Отошла ко Господу Харитоновна весной, после Пасхи. Я, как всегда после причастия (последний год дома ее причащал), бодро сказал, чтобы до Троицы помирать не вздумала. Она, ранее в таких случаях всегда говорившая: «Как благословишь, отец Лександра», — теперь ответила: «На то Господь есть, сроки давать».

Не придал я большого значения словам бабули, а она возьми и помри до Троицы. Приехал отпевать, а по всей хате фотографии расставлены: как мы храм в начале 90-х строили. Харитоновна тогда каждый день за пять километров на стройку бегала.

На полиелее Харитоновна всегда стояла у окна, по правую руку и вместе с хором пела, вернее, подпевала. До дня нынешнего ее тихий мягкий голос слышен: «Молитвами Богородицы, Милостиве, очисти множество согрешений наших…»

Пугает меня дом брошенный… Не за Харитоновну и душу ее боюсь, а за свою будущность. Ведь старушка не только пела тихо. Вся ее жизнь была как тихая песня-молитва, поэтому и все, что ее окружало, было добрым и красивым.

Я же … и говорить-то не хочется, не то, что писать. С криком встаешь, с криком спать ложишься, постоянно торопишься, и поэтому ошибаешься. Суета нагоняет грехи, создавая видимость добра. Так хочется услышать: «Отец Лександра, як цэ трапылось? Грих то якый»…

Злодеи наши

Мой первый злодей — лень,

другой злодей — язык,

а третий злодей — соблазн.

Очень часто приходится говорить и писать о нашем умении находить виноватых вокруг себя и о полном забвении евангельского совета: «И что ты смотришь на сучек в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» (Мф. 7:3)

Что же это за бревна такие, которые видеть не мешают, а вот жить не дают? Почему у соседа, или напарника, или коллеги и денег больше, и дом — полная чаша, и дети — отличники? А у себя, куда ни кинь — всюду клин. Самое удивительное — то, что жалуются все: и те, которые, по мнению других, живут припеваючи, и те, кто по собственному разумению, обижены судьбой. Не может же быть такого, чтобы всех и вся обходили милости Божии, и на каждом из нас лежала печать постоянной нужды и искушений.

Два недавних события, случившихся со мной, кое-что прояснили.

Сломался у меня компьютер. Вечером работал, а утром «хмыкнул» пару раз что-то про себя, а включаться не захотел. Повез я его в ремонт, печально рассуждая, как же быть? Приближается срок выпуска многостраничного церковного издания «Светилен», пасхальные поздравления необходимо закончить, да и еще масса неотложных дел, хранящихся в памяти машины. И в столь не подходящий момент компьютер так меня подвел!