Господа альбатросы

- Вольно, - сказал Панарин. - Господа Альбатросы, диспозиция следующая: идем в Вундерланд по тропе "семерки". Веду я. Со мной Сенечка на своем драндулете и Леня со Стрижом на "Сапсане". Шагом марш!

Кто-то громко присвистнул, но ему тут же нахлобучили фуражку на нос.

4

- Может быть, когда-нибудь пойму,

что заставляет вас идти на риск

сломать свои элегантные шеи.

- Когда поймете, скажете нам. Для

нас самих это тайна.

Д.Френсис

Видимость оказалась идеальная, какую и сулили метеосводки. Панарин тысячу раз проникал сюда, но всегда это было как первая сигарета, первая женщина, первый синяк под глазом, первый орден. Потому что Вундерланд это Вундерланд, аминь, господа альбатросы...

А меж тем внизу не наблюдалось ровным счетом ничего чудесного. Внизу была Река, широкая и спокойная, были желтые песчаные отмели, кое-где пересеченные полосами гальки. И пышный березовый лесок. И буро-зеленые, не знавшие плуга поля.

- Между прочим, - сказал Сенечка Босый. - Я тут пролетал позавчера, и не было здесь никакой рощи. Солончак красовался самого паскудного облика.

- Ты когда перестанешь удивляться?

- Да сам знаю, и все равно...

- Разговорчики, - сказал Панарин.

- "Омутки" пошли, альмиранте.

- Ага. Фиксирую.

- Вниз, на третий коридор.

- Есть третий коридор.

Стайка небольших овальных водоворотиков плыла против течения навстречу самолетам. Их видели тысячу раз и давно знали, что никаких живых существ там нет. Просто водоворотики, плывущие против течения...

- "Сапсан", съемка.

- Есть.

- Болометр в дело.

- Есть. Расхождений с прежними данными не вижу.

- А вот кавитация какая-то странная. Я таких пузыриков никогда прежде не видел.

- Я тоже. Новенькое что-то. Альмиранте, ваши указания?

- Сенечка, пошел, - сказал Панарин. - Анализ всеми бортовыми средствами, на вертикалках зонды вниз.

- Есть.

Сенечкин "Мерлин", заваливаясь на крыло, скользнул влево и вниз, замер винт - Сенечка врубил сопла вертикальной тяги, завис над "омутком", и вниз брызнули тонкие струйки дыма - пошли зонды.

- Пишет, сучья лапа. Интересные кривульки.

- Точнее.

- Эффект Мейсена. Похоже, Кардовский со своим ирландцем были-таки правы...

- Довольно, - сказал Панарин. - Изменение цвета воды мне не нравится... Сеня, вверх!

Вода взвихрилась, и пяток смерчиков рванулись к самолету, но "Мерлин" метнулся вверх быстрее, и синие прозрачные щупальца опали, вновь стали спокойной водой.

- Назад, - сказал Панарин. - В прежнем ордере. Не расслабляться, быть предельно внимательными.

- Ну кого ты учишь, бугор? Не девочки ведь.

"Знаю", - подумал Панарин, и тем не менее назойливо всплывают в памяти имена тех, кто позволил себе расслабиться, когда заворожила магия прекрасных слов "обратный путь". Все они - под пропеллерами, и большинство из них лежат там в виде символических урн, не содержащих и одной подлинной молекулы усопшего...

- Внимание, альмиранте, - сказал летевший слева Сенечка. - Заметил слева от меня что-то новое. Когда мы шли вглубь, этого не было.

Панарин тоже увидел нечто поблескивающее, серебристое, льдисто-мерцающее, протяженное; угадал вопрос Сенечки, прозвучавший в наушниках двумя секундами позже:

- Посмотрим?

А если и бонеровская "семерка" вот так - летели назад, заметили нечто новое, расслабились чуточку, свернули... Нет? Здесь, в этом месте, если верить приборам "семерки", они не сворачивали, но разве можно быть уверенным в чем-то, находясь над Вундерландом?

- Хорошо. Пошли. Волчьей цепочкой - след в след.

Больше всего это напоминало холодные и прекрасные сады Снежной Королевы, хотя никто из них там не был и сравнивать не мог. Просто именно так сады те, существуй они, обязаны были выглядеть. Гигантское поле сверкающих серебристых кристаллов, друз, сталактитов, дикое и прекрасное разнообразие форм, радужная игра света на плоскостях и гранях, хаотический и чудесный лес, выращенный для забавы скучающим волшебником в одночасье...

- Я хочу туда, - странным, не своим голосом пробормотал Сенечка. - Я туда пойду, там красиво, хорошо и спокойно...

- Вверх! - заорал Панарин. - Все вверх, прочь, прочь на пределе! Уходим!

Он тоже ощутил смутное желание отжать штурвал и лететь туда, вниз, к радужным сполохам и серебристому сверканию, где тишина и покой, мир и порядок, где смерти нет, все довольны и веселы... но самолеты уже уносились прочь, к появившимся на горизонте синим вершинам, границе Вундерланда.

- А собственно, почему мы решили, что оно враждебное? - спросил Леня. Только потому, что оно звало нас?

- Поди ты, потом... - проворчал Панарин.

Желто-зеленое поле внизу взвихрилось вдруг, выстрелило вверх навстречу самолетам мириады ослепительно-зеленых шариков. И Панарин кожей, шкурой, всем телом и каждым нервом ощутил, как машина прорубается сквозь эту непонятную, никем до сих пор не наблюдавшуюся завесу, как рассекает винтом, разрезает крыльями эти крохотные зеленые шарики, и они лопаются, взрываются, разбрызгиваются...