Господа бандиты

— Проходите, Андреева. Идите поближе и садитесь.

Александра подошла и села напротив генерала.

— Ознакомились с делом?

— Нет. С ним знакомятся капитаны Загин и Купчик.

— И что?

— Ругаются.

Харченко усмехнулся, дернул головой — шутовской характер капитанов был известен всему управлению.

— Дело сложное, потому и передали нам.

— Я в двух словах слышала от Загина, что там фигурирует заявление об изнасиловании.

— Точно. Обратите особое внимание на результаты медэкспертизы — полицейские сработали профессионально: зарегистрировав заявление, тут же отвезли жертву к медикам. Сейчас женщина находится в больнице — она нуждается в наблюдении психиатра. Первые результаты расследования должны быть у меня на столе через три дня. Все.

Александра уходить не спешила — она не узнала главное: почему обычное дело об изнасиловании получило гриф «Секретно».

— Что-то еще? — спросил Харченко.

— Почему мы?

— А… — Генерал вдруг замялся. — Есть там что-то странное. Из-за этого дело галопом понеслось наверх… Если бы расследование осталось в руках полиции, мог возникнуть ненужный резонанс — они ведь не умеют держать язык за зубами. Поэтому вчера заявление получено, а сегодня уже принято к дознанию ОСУ. Устраивает?

Ощутив досаду, что получила объяснения, которые ничего не прояснили, Александра вышла из генеральского кабинета. Вот не любила она Харченко за его склонность к недосказанности. Однажды из-за его утаиваний личную машину потеряла. Было приключение! Ну бог с ним — его уже не исправишь, поскорее бы на пенсию спровадили, старого хрыча. Говорят, Харченко обладал таким сварливым характером, потому что не имел ни одной правительственной награды (юбилейные медали не в счет). Это его феномен — генерал и без орденов. Хотя кто ей про ордена говорил? А-а, капитаны. Все ясно, они и не такое наплетут, им только верь.

— Ну как, направили на путь истинный? — спросили капитаны.

— А-а, — отмахнулась Александра, садясь за свой стол. — Можно было не ходить. Теперь говорите вы, что в нашем дельце экстраординарного?

— Кое-что есть. — Ваня почесал нос, взял папку и, подойдя к окну, уселся на подоконник. — В двух словах: в полицию обратилась с заявлением гражданка Филиппова Юлия Андреевна, двадцати шести лет от роду, проживающая по адресу… бурум-бум-бурум… в гордом одиночестве. Так… Она заявила, заикаясь от ужаса, что ее изнасиловал демон… Вот здесь четко прописано: демон. Демон. С рогами, лохматый, когтистый, с крыльями. Влетел он через открытое окно — Юля живет на шестом этаже в кирпичной десятиэтажке. Она спала, проснулась, он на нее набросился. Она так испугалась, что потеряла сознание, а очнувшись, ощутила боль и поняла, что стала жертвой насилия. Судмедэкспертиза это подтвердила, обнаружив в половых путях потерпевшей сперму. Собачью.

Ваня посмотрел на Александру.

— Бе-бе-бе, — скривилась она. Только с нечистой силой связаться не хватало! Идиотизм полнейший!

— Потерпевшая лежит в психдиспансере в полной истерике. Место преступления осмотрено полицейскими оперативниками, и на подоконнике обнаружены три волоска. Тоже собачьих.

— Да, оригинально, — вымолвила Александра, подперев щеку кулаком. Действительно какая-то чертовщина.

— Это все твои эмоции? — усмехнулся Петя.

— А что еще? Будем искать.

— Кого?

— Человека. Ну если он окажется демоном, тогда дело пойдет еще выше — в Московскую патриархию, на таких друзей только они управу имеют, — пошутила она.

— Бросим жребий, на чьей машине покатим, — предложил Ваня.

Загин возмутился:

— Ну нет, у нас кошельки не безразмерные, чтобы на казенные дела на своем бензине ездить. Возьмем дежурку.

Зимой управление оснастили микроавтобусом «Соболь», и теперь следователи ОСУ в пределах Москвы и Московской области разъезжали на новом авто. Шофер Миша Спичкин был таким же балагуром, что и капитаны, и всю дорогу до опечатанной квартиры Филипповой потешал следователей анекдотичными случаями из своей молодой жизни.

Юля Филиппова жила в обычной городской квартире, в кирпичной десятиэтажке, где на одной площадке находилось четыре квартиры — две однокомнатные, двухкомнатная и трехкомнатная. Стандартная планировка. На дешевой китайской железной двери были наклеены полоски белой бумаги с печатями полиции.

— Пломбы срываются! — Петя сорвал бумагу, отомкнул замок ключом, потянул дверь на себя. — Чувствуйте себя как дома, господа следователи.

Александра вошла в квартиру. Аккуратная прихожая, зал, бедно обставленный, но чистенький, диванчик, на котором все и случилось. Разгрома нет — насильник овладел жертвой и ушел. Значит, ограбление к насилию не прибавишь.

Александра прошлась по залу. Ваня Купчик опытным глазом осмотрел деревянный подоконник, отщелкнул шпингалеты на старом деревянном окне, распахнул рамы.

— Это было так.

Он выглянул наружу, посмотрел наверх.

— Далековато сверху спускаться. Но надо подняться на крышу посмотреть.

— Пойдем, — согласилась Александра.

Никаких выводов делать она не спешила. Слишком уж наворочено всякой дряни. Может, потом и будет видно, а пока лучше не забивать голову предположениями.