Господа юмористы. Рассказы о лучших сатириках страны, байки и записки на полях

А почитать Бунина. Это ж такое удовольствие, как это человек умел складывать так слова, что через сто двадцать лет читаешь, и просто счастье. Его нет, а ты с ним говоришь, с умным человеком, – это же счастье, понимать, как он красиво писал.

Нет, много чего хорошего есть в жизни.

Радость общения с любимыми людьми. Вот хоть о ерунде говоришь, а тебе про него всё интересно, потому что он свой, родной, – и вот она, радость.

А какая радость не видеть того, кого видеть не хочешь. Это же тоже счастье. Нет его – и хорошо.

Господи! Спасибо тебе за жизнь. Так в ней всё интересно. Подольше бы не кончалась.

Завидовал ли я ему? Нет. «Нищий не завидует Абрамовичу. Нищий завидует другому нищему, которому подали больше». Какой-то умный человек сказал. Не я. Кто, не помню, но хорошо сказано.

Однажды на концерте у Славика был в качестве зрителя Сергей Петрович – ну очень крутой, авторитетный бизнесмен. Наверное, самый крутой из всех авторитетных в Москве.

Не знаю, где его Славик зацепил, но Сергей Петрович приехал. Не один, со свитой. Дружбаны, кореша – все расположились в первом ряду. Это знак высокого уважения к авторитету. В других рядах он не сидел, хотя бы потому, что у него, при его росте, ноги между рядами не помещались.

Я тоже был на этом концерте. В тот день Славик исполнял мой номер. Номер был написан недавно, имел успех, Славику номер нравился, и вот он заодно пригласил и меня. И даже после исполнения номера поднял меня и объявил как автора. И мне бурно поаплодировали. Номер был действительно смешной, от лица авторитета, который рассказывал, что всё, что происходило в стране в 90-х годах, всё это его заслуга, и даже Ельцина на танк подсаживал именно он – авторитет.

Сергею Петровичу номер тоже понравился, собственно, он был про такого же, как он сам.

Короче, после концерта поехали в ресторан к Сергею Петровичу. И поскольку концерт был сборный, со съёмкой, то пригласили и других артистов.

И вот сидим мы за одним столом. На столе всё, что только можно пожелать, и даже фирменный молдавский двадцатилетний коньяк.

А сидят совсем не слабые артисты: Славик, Ян Арлазоров, Михаил Грушевский, Александр Градский, остальные люди Сергея Петровича, директор ресторана, пресс-секретарь главного и ещё кто-то, уже не помню кто.

Грушевский шутил напропалую, пытаясь выделиться. Пошутил по поводу Градского и чуть не получил в лоб. Градский таких фамильярных шуток не переносил. Пили, ели, веселились.

Сергей Петрович решил сказать тост за артистов. Среди прочего сказал:

– Мы помним, как Градского притесняла советская власть… – хотел польстить Градскому.

И вдруг Градский говорит:

– Когда это она меня притесняла? Ни фига она меня не притесняла.

Повисла пауза. Сергей Петрович запнулся. Никто никогда ему не перечил. Но для Градского никаких авторитетов не было.

И тут Славик с места сказал:

– Как она могла притеснять его, если он тогда у полковника Богословского капитаном в КГБ работал.

У Градского на лице появилось такое недоумение, что все начали жутко хохотать. Больше всех хохотал Сергей Петрович. Обстановка разрядилась.

Про Богословского, который ездил всё время в Париж, ходили слухи, что он стучит, но про Градского даже подумать такого было невозможно. И Градский сам стал громогласно хохотать.

На следующий день Сергей Петрович послал два ящика коньяка. Один – на дачу Градскому, другой – на квартиру Славику. Как узнал адреса, это нам неизвестно.

Я же говорю, крупный, авторитетный бизнесмен. И эта встреча, и продолжившаяся дружба сыграли большую роль в судьбе Славика.

Завидовал ли я Славику? Никогда. Завидуют обычно сопоставимым с тобой людям. Бессмысленно завидовать президенту, что у него зарплата больше и привилегий полно. Завидуют обычно соседу, что у него квартира лучше. Завидуют коллеге, что у него зарплата больше. Завидуют другу – у него жена красивее.

Славик изначально был талантливее меня. Когда мы познакомились, он уже был талантливым артистом. Он всегда на публике проходил значительно лучше, чем я. И платили ему всегда больше.

Один только раз я прошёл лучше его. Мы выступали у врачей в небольшом зале, и я прочитал в первый раз номер «Качество». Он по тому времени был очень острый и с хорошим юмористическим приёмом. Ругал всё иностранное, хвалил наше, но получалось, что наше просто жуть. Врачи умирали со смеху.

Сразу после концерта Славик потребовал номер себе, и я, естественно, отдал ему текст, хотя идея номера была Писаренкова, и надо было бы, по совести, отдать ему. Но Славику я не мог отказать, тем более что Писаренков был конферансье и монологов не читал. Но всё равно обиделся.

А номер «Качество» Славик так и не прочитал со сцены. Сначала он был слишком острый, а потом уже и время его прошло. Так что я один его и читал с большим успехом.

И даже читал его на праздновании Нового года в «Современнике».

Пригласила меня Галина Борисовна Волчек. Я сидел за одним столом с Высоцким, Галей и Мариной Неёловой. От такого соседства я просто онемел и молча слушал, о чём они говорят.