Господа из завтра (СИ Обновлено 06.09.09)

Оглянулся я. Тот самый, титулярный. Только сегодня не в мундире, а в партикулярном. Принял меня за локоток и в ресторацию. Себе чаю спросил, мне – стопку очищенной. Пока сидели, он мне все и обсказал: зачем прибыл, какой от меня службы ждет, и для Вильгельма письмо от цесаревича передал. Да еще пакет такой, увесистый. За ним велел следить пуще глаза. Честно обсказал: деньги там для принца германского от нашего цесаревича. Мол, как он сейчас под арестом сидит, пригодятся. Обговорили мы, как он мне весточки передавать будет, что, да где, и пошел он дале, а я еще посидел, а потом, только что не наметом – к Вильгельму.

Письмо он прочел, пакет с деньгами вскрыл – аж прослезился. Своим двум ближним офицерам: Ойлибурху[24] и этому… фамилия у него смешная… Вальдурзею[25] показывает, вот мол, какой у меня друг и брат в России. И меня, по плечу хлопает: быть тебе, Штефан (эдак он меня, на ерманский манер зовет), быть говорит тебе у меня дворянином и офицером в гвардейских уланах. А потом написал записку да велел срочно отнесть ее сестре своей, нашего цесаревича нареченной, принцессе Виктории…

Рассказывает кронпринц Вильгельм

…Идея, предложенная подполковником Васильчиковым, крайне взбудоражила не только меня. Даже моя добродетельная Дона[26] и та пришла в нервное состояние, узнав, правда без подробностей, план дерзкого побега Моретты. Друг и доверенное лицо Ники прибыл в Берлин инкогнито, но я сразу узнал его по описанию своего kazak'а. Prince Serge[27] предложил организовать исчезновение Моретты из оперы. Это единственное место, куда Моретта может выезжать, не привлекая подозрений, где присутствует множество людей, проследить и проверить которых невозможно. Абсолютно.

За дело мы взялись уверенно и, я бы, наверное, определил, радостно. И помочь Ники, следуя заветам незабвенного дедушки, и насолить матушке, которая просто помешалась на своей англофилии и русофобии. Конечно, на нее слишком сильно повлияла болезнь папеньки, но все же нельзя так забываться!

Дона сообщила maman о своем намерении посетить оперу. «Тангейзер» не слишком любим матушкой, но, однако ж, она не стала противиться, полагая, что мрачная и торжественная музыка соответствует моменту и общему настроению, а мораль оперы возможно наставит сестренку «на путь истиный». Ее согласие простерлось настолько, что она даже сама пригласила Моретту, избавив тем самым моего верного Штефана от необходимости вновь прорываться с боями в ее апартаменты.

Вечером Дона и Моретта отправились в театр. Я не поехал с ними. Не только из-за того, что вместе со мной в театр отправилась бы целая толпа маменькиных шпионов и соглядатаев. Но и потому, что был рад провести вечер с моими любезными Вильгельмом и Фридрихом[28]. С ними я до ночи играл в лошадки и солдатиков, изображая взятие Седана.

Рассказывает принцесса Виктория фон Гогенцоллерн (Моретта)

Когда maman предложила ей поехать в оперу, она не поверила своим ушам. Ей не только разрешат выехать из дворца, но и даже повидаться с милой Доной, супругой Вилли. И пусть вместе с ней поедут эти противные леди Челси и мисс Дьюл! Пусть она будет слушать совсем неправильного Вагнера (в глубине души она была согласна с Тангейзером). Зато, как приятно снова оказаться там, где она была вместе со своим Ники, там, где они шептали друг другу божественные признания под божественную музыку…

В ложе она сидела слева. Конечно, ей очень хотелось сесть рядом с Доной, но мерзкая леди Челси нагло влезла между ними. И вот теперь, вместо того, чтобы держать за руку свою невестку, она вынуждена нервно теребить свой жалобно похрустывающий веер, лишь бы чем-то занять руки…

– Моретта, здесь сегодня так жарко, – громко прошептала Дона, повернувшись к ней и ласково глядя ей прямо в глаза. – Я позабыла веер в карете, ты не будешь столь любезна, не одолжишь мне на минутку свой?

Она передала веер. Показалось, или нет? Дона чуть заметно кивнула головой и немножечко скосила глаза, словно указывая… Куда? На дверь?

– Что с вами, Ваше Высочество? Вы совсем не смотрите на сцену, – леди Челси (Будь она проклята!) вперила свои светлые глаза в нее, словно воткнула раскаленные иголки. Внезапно она подумала, что давешний kazak был прав, называя ее разными нехорошими словами!

Послушно повернувшись, Моретта уставилась на сцену. Но действие не зданимало ее. Отец болен, и если… Она гнала от себя эти мысли, но они снова и снова возвращались к ней. Ведь после отца на престол взойдет Вилли, а он не собирается противиться ее счастью. Боже мой, мама, что же ты наделала?..

– Моретта, благодарю, – снова жаркий шепот Доны. Что? А, невестка протягивает ей обратно веер. И снова этот непонятный взгляд. А это что такое?..

Из сложенного веера торчит уголок бумажки. Она чуть отвернулась, загораживая веер от маменькиных соглядатаев, вытащила листок, развернула… «После песни о вечерней звезде, выйди в туалетную комнату. Тебя ждут».