Господа магильеры

Его опасения на счет того, что Штрассер все семь дней проведет в разнузданных возлияниях, не сбылись, точнее, сбылись совершенно обратным образом. Штрассер ни разу не участвовал в гулянках, которые закатывались почти ежедневно в ресторане, а если и пил, то в меру и за своим столиком, не ища компании.

Ни разу он не заглянул в бильярдную, не сыграл в крикет. Чаще всего сидел в зале, покуривая трубку и глядя в стену отсутствующим взглядом, или же читал газеты — «Берлинскую рабочую», «Фолкише беобахтер», «Вельт ам монтаг». На пляже он также не появлялся, что насторожило Кронберга и даже заставило нервничать. Опытный вассермейстер может наполнить легкие человека водой, где бы то ни находился, но странно же будет выглядеть утопленник в холе гостиницы…

Была еще одна странность — к завтраку Штрассер не появлялся, в общем холле возникал лишь к девяти часам, когда большая часть постояльцев уже приканчивали свои кровяные сосиски с горчицей, булочки с джемом и кофе. Значит, где-то отсутствовал с самого утра. Это надо было выяснить.

На четвертое утро Кронберг сам встал с рассветом и был вознагражден за это судьбой самым щедрым образом. Как выяснилось, Штрассер был ранней пташкой. В шесть часов утра он покидал свой номер, выходил из гостиницы и отправлялся к гостиничному пляжу.

Не обращая внимания на холодную, как это всегда бывает в Хайлигендамме, воду, он купался не менее четверти часа, получая, казалось, от этого искреннее удовольствие. Потом совершал получасовую прогулку по берегу, покуривая трубку, и возвращался в гостиницу.

Кронберг едва подавил желание сразу же воспользоваться удачной ситуацией. Глядя, как голова Штрассера мелькает среди волн, похожая на облепленный редким белым мхом камень, он машинально сжимал и разжимал кулаки. Утопить человека, плывущего в море — элементарная задача. Достаточно понизить плотность окружающей человека воды, чтоб он стал беспомощно барахтаться, чувствуя, как поддерживающая прежде сила моря вдруг отступает, а тело наливается гибельной, тянущей на дно, тяжестью. Можно, напротив, заставить воду сжать человеческое тело, так плотно, чтоб пловец на несколько секунд потерял сознание. Этого достаточно. Господин Штрассер в последний раз увидит небо над головой и больше уже никогда не вынырнет.

Но Кронберг сдержал себя.

Он привык планировать заблаговременно каждое свое действие, оттого и считался в партии одним из лучших исполнителей, перфекционистом в своем роде. По наитию, экспромтом, поступают лишь дураки и лишенные здоровой охотничьей выдержки дилетанты. Кроме того, в глубине души зрело опасение, которого Кронберг не мог не принять в расчет.

Он много лет не работал с соленой водой. Прослужив почти тридцать лет на флоте, знавший море лучше собственного тела, Кронберг не без оснований полагал, что в решающую минуту может допустить роковую ошибку.

Как Дитмар на палубе «Фон дер Тана». Обваренный Дитмар в лохмотьях слезающей кожи, который прожил после этого еще два дня, несмотря на все усилия корабельных лебенсмейстеров.

Последние пять лет Кронберг убивал без помощи моря. Человека на каждом шагу окружает множество жидкостей, и каждая из них может стать смертоносным оружием вассермейстера. Человек, способный повелевать жидкой средой, в любом городе мира обнаружит целый арсенал. Вода в водопроводе и баках. Напитки в бутылках, бочках, термосах и кувшинах. Чернила. Краска. Канализационные воды. Масла и смазки. Лужи и сточные канавы.

Кронберг сполна использовал оказавшиеся в его распоряжении возможности.

Одного штурмовика из «Фрайкора», которого партия приговорила к смерти, он убил пивной бутылкой. Для этого не потребовалось подстерегать его на темной улице и бить по затылку в худших традициях тогдашней политической обстановки. Вассермейстеры, в отличие от фойрмейстеров или штейнмейстеров, способны работать куда аккуратнее и незаметнее. Тоньше.

Кронберг оказался в кабачке, в котором приговоренный с приятелями сидели за пивом дружеской компанией, и улучил момент, когда тот взял в руку не откупоренную бутылку. Мгновенное изменение давления жидкости — и бутылка взорвалась в руках приговоренного штурмовика настоящей гранатой, разорвав стеклянными осколками его шею, лицо и руки. Штурмовик истек кровью на руках своих приятелей несколькими минутами спустя. Что ж, бутылки иногда взрываются. Нелепая случайность, несчастный случай. Впрочем, кажется, хозяина трактира застрелили, несмотря на то, что он доказывал, будто это заводской брак, а не его вина…