Господа Офицеры

Распороли небесное тело топоры золотых куполов,
И врезается в Манну небесную сталь железная
красных штыков.
Звон малиновый льётся рекою, растворяясь,
как крик, в тишине,
И рыдает Балтийское море, чайкой белой паря в вышине,
А волна, как котёнок, играет с золотыми орлами погон,
И корёжит серьёзные лица офицеров матросский жаргон.
Гонит ветер осенние листья, и застыла слеза на щеке.
И ночами холодными снятся разводные мосты на Неве,
Петербурга гранитные мысли, белой ночи испуганный крик,
Молодые, худые курсистки, юнкеров озабоченный шик,
Есаула плевок перегарный, лошадиное ржанье и мат,
И покрытая кровью брусчатка, и душа, полетевшая в ад,
Плач и стон боевого линкора,
и приспущен Андреевский флаг,
И кричащие белые птицы. И уходит на запад «Варяг».

Распороли небесное тело топоры золотых куполов,

И врезается в Манну небесную сталь железная
чёрных крестов.
По ночам ещё долго мне снится белый снег, укрывает поля.
Как охота к тебе возвратиться, петербургская осень моя!..

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

Тачанки обнажили зубы и молча жертву поджидают,
А пулемётные глаза за степью, щурясь,
наблюдают.
Казак хлебнул из котелка донской холодненькой водицы,
Крестясь, взглянул на облака: «Не дай нам бог
второй Царицын!»
А ветер тучи нагоняет, и степь, как море, песнь поёт.
Он ленту в волчью пасть кидает, а вороной
копытом бьёт.
А офицерский эскадрон в прорыв пошёл на переправу.
Донская тёмная вода, как баба в родах, застонала,
А моложавый есаул сказал, крестясь, в глаза корнету:
«Смотрите, князь, я здесь рождён! Люблю, как
мать, я эту реку!
И этот плёс, и эти камыши, где мы с отцом ловили рыбу.
Всю ночь – весёлые костры, а сейчас мой друг,
идём на дыбу».
И грянул гром, и стонет степь, и ивы гибкие согнуло.
Свинцовый град накрыл огнём тот эскадрон и есаула. Отец на сына, брат на брата. Идёт Гражданская война.
И принял тихий Дон солдат, и плачет тёмная
волна.
Казак плеснул из котелка на раскалённый ствол «Максима».
А сердце бьётся, как струна. И вспомнил
он тайком про сына:
«Да, слава богу, не задел я молодого есаула.
Ушёл, ушёл, ушёл Егор». И сердце у отца
остыло.
А моложавый есаул взглянул в глаза, смеясь, корнету:
«Да, милый князь, я здесь рождён! Люблю, как
мать, я эту реку!»
Корнет папаху поднимает и видит круглую дыру.
«Да, есаул, вас Бог спасает». Егор, смеясь:
«Молись Отцу!»
Казак хлебнул из котелка – слеза тайком из глаз скатилась:
«Гори, сынок, – твоя звезда и помни,
милый, о России!»

В КАЛЬЯННОЙ СТАМБУЛА