Господа офицеры! Книга 2 (СИ)

— Я поймал её, Серафино! — заорал он, надеясь, что метис его услышит. Но тот не отозвался. "Хитрый чёрт! Не хочет встревать в это дело!" — сообразил Чен. За убийство белой сеньориты, если кто прознает, сначала отдадут палачу, чтобы народ полюбопытствовал на его не часто встречающееся искусство, а затем вздёрнут при стечении публики.

Его взгляд привлекла золотая серёжка, маленьким цветочком блестевшая в ухе. Он нагнулся, положил карабин и ловко снял одну, а затем другую. Рубашка на девчонке тоже привлекла внимание рачительного китайца. Она было новая из дорогого материала. Можно было продать или подарить какой-нибудь шлюхе. Спрятав серёжки в карман, он начал аккуратно расстёгивать пуговицы, собираясь забрать рубаху себе, штаны то были испорчены пулей и залиты кровью.

Маша, застонав, очнулась. Чужие руки беззастенчиво шарили по телу, обнажив грудь. Закричав от страха, она мгновенно вцепилась ногтями в склонившееся лицо, оттолкнув бандита с такой силой, что тот от неожиданности и боли тоже заорал и шлёпнулся на задницу. Китаец тут же вскочил, схватившись за оружие.

— Ну, молись, шлюха! — утерев побежавшую по щеке кровь, передёрнул он затвор, загоняя патрон. Он отодвинулся на шаг, чтобы не забрызгало кровью, широко расставил ноги и стиснул цевьё дрожащими от ярости пальцами.

— Будь ты проклят! — побледнела она под злобной щёлкой яростных глаз и смежила веки, не выдержав зрелища медленно поднимающегося огромного дула. ...

Выстрел ударил почти сразу. Девушка вскрикнула, не сразу сообразив, что пуля её не задела. "Издевается, мерзавец!", вскинула она вверх ресницы и увидела падающего беззвучно китайца с широко раскрытым безмолвно кричащим ртом. Она не успела выставить руки, и он упал прямо на неё, отрезав весь мир своей пропахшей потом, выцветшей хлопчатобумажной курткой.

Его карабин, так и не выпущенный из рук пребольно ударил в плечо, заставив яростно закричать и отбросить бандита в сторону. ...

— Петя?? — неуверенно выдохнула она, не поверив своим глазам, не поверив очевидному, не поверив в нежданный подарок смилостивившейся судьбы.

— Петенька-а-а! — тут же сорвалась она в крике и зашлась в безудержных рыданьях, закрыв лицо, вздрагивая всем телом и не обращая внимание на оставшуюся где-то далеко боль в простреленной ноге, на ноющее плечо и шершавую кору, царапающую спину, лишь чувствуя облегчение и счастье, заполнивших каждую клеточку её тела.

— Ну что ты, что ты! — с нежностью гладил её по плечу Аженов, присев около неё на корточки. Он безумно любил эту плачущую беззащитную девушку.

— Я д-ду-у-мала... тебя... тебя... тоже у-убили ... как всех, — подняла она заплаканные глаза и снова безудержно разрыдалась, прижав к своему лицу его большую, ласковую ладонь. ...

Э П И Л О Г

Лодка Фернандеса подошла на третьи, а не на седьмые сутки. К тому времени умер и последний бандит, которого часа через два нашёл в бессознательном состоянии Аженов. Серафино истёк кровью, так и не сумев зажать разорванную пулей артерию. Причину нападения поручик понял сразу — опознав в главаре колонского бандита, пытавшего завладеть их деньгами. Причина была простая — месть. Винтовки наверняка уже добыли в столице.

Раны Маша прочистила и продезинфицировала, и себе и Петру. Наложила повязки. При местной жаре и влажности могло воспалиться в момент. Рыбак должен был за ними приплыть через неделю, и они приготовились ждать. Убитых Аженов стащил в одно место в лесу и накрыл ветками, похоронить он не мог, с одной рукой могилу для шестерых не выкопаешь.

Испуганный и обескураженный Фернандес всё-таки помог похоронить убитых. Когда Пётр сказал ему, что это бандиты из Колона, которые уже раз нападали на них на той стороне канала, пытаясь отнять деньги, то Фернандес почувствовал себя виноватым, что привёз этих псов на остров, убивших двух сеньоров и ранивших сеньориту. Да и длинные свёртки с винтовками он у этой швали, рядившихся под контрабандистов, рыбак видел. Думал только, что это контрабандный товар. Вспоминая разговор, рыбак подумал, что возможно именно он указал на остров, на котором расположились гринго. И привёз это дьявольское отродье сюда. Больше бандитам узнать было не у кого. Других парусов в тот день вблизи Табого он не видел.

Рыжова и Нечаева завернули в брезент от палатки и похоронили в той же яме. Для бандитов Фернандес вырыл другую, побольше, метров на двести в стороне. Чужие винтовки Аженов отдал рыбаку. Своё оружие всё забрал.

Отплыли уже после обеда, когда солнце чуть умерило свой жар.

— Ничего, Машенька, — обняв прижавшуюся к нему любимую, сказал Пётр, когда лодка отошла от берега. — Мы ещё вернёмся сюда. Ребят надо похоронить по-человечески и крест обязательно православный поставить. Русские они! — печально окинул он неприветливый остров, где лежали заснувшие вечным сном их друзья.