Господа офицеры! Книга 2 (СИ)

И в бане, и в офицерском общежитии, под штоф водки и закуску, купленную в бакалейной лавке, разговор сводился к одному: что делать дальше? Собственно, вариантов было всего три: вступить в одно из воинских формирований, благо воззвания висели на каждом шагу — тут тебе и Добровольческая армия, и отряды Чернецова, Семилетова, Грекова — выбирай на вкус; двигаться всеми правдами и неправдами домой или отсидеться где-то у знакомых в Новочеркасске или Ростове, пока вся эта заварушка не кончится. Обсуждали долго, пока не вернулся Забродин, встретивший по дороге своего станичника. Обстановка прояснилась. Тихорецкая и ряд других станций на ветке Новочеркасск — Екатеринодар заняты большевиками, Новороссийск — красными матросами, в станицах иногородние создают отряды и пытаются разоружать казаков.

— Поезда пока ходят! — прояснил есаул очередной вопрос. — Но красные на станциях проверяют всех пассажиров. У богатых отбирают деньги и ценности, офицеров задерживают и расстреливают. Боятся, что Кубанской Раде Корнилов помощь пошлёт. Какой-то хорунжий Автономов собрал отряды дезертиров, сбежавших с Кавказского фронта и в Тихорецкой, казаки

бают, целую армию создал. И отряд Сорокина — этот тоже из кубанских казачков будет, там же беспредельничает. Все железнодорожные узлы: Торговая, Тихорецкая, Кавказская заняты солдатами, бросившими Кавказский фронт. Большевики формируют из них части и ставят своих комиссаров. В Ставрополе тоже большевики. На Дон это отребье пока идти побаивается, но силы копят. Так что по железке дальше Ростова не доехать. Разве что переодеться, и документы солдатские выправить. Да и то мобилизовать могут. Тут уж как Бог даст!

— А если подводу нанять, Ефим Спиридонович, до Екатеринодара? — поинтересовался у есаула Аженов, не расставшийся с мыслью добраться любым путём домой.

— Спрашивал. Дерут столько, что можно две лошади купить! И деньги вперёд! Я, лично, такой суммой не располагаю. Да и неизвестно, как ехать. В любом хуторе можно на большевистский отряд наткнуться. И что тогда? Опять к стенке становиться?! Разве что, пулемёт на телегу поставить! Да и то из винтаря в укромном месте ссадить могут, из-за того же пулемёта.

— Чёрт те что творится! В своей стране не можем домой вернуться! — взорвался Озереев. — Я так считаю, господа! Если сейчас этот бардак не одолеть, то дальше только хуже будет! Ни законов, ни порядка. И если надо воевать, то давайте воевать!

-Это хорошо ещё, что немцы с турками остановились, — вставил есаул. — Баку, Эривань, Тифлис, Батум заняли и дальше не идут. Как в декабре перемирие Вехиб-паша и генерал Приквальский подписали, так и встали. Зима всё-таки — по горам не больно продвинешься. Если бы они сейчас надавили, то через месяц уже бы Екатеринодар взяли и под Ростовом были. Да большевики туркам и немцам и так всё отдадут, лишь бы их при власти оставили.

— Но там же кто-то держит фронт?

— Да кому там держать, если вся сволочь по домам побежала, буржуев резать и грабить, — зло сплюнул Забродин. — Я, лично, к Чернецову надумал податься. Он командир дельный, да и среди казаков он единственный пока, который с большевиками рубится не на жизнь, а на смерть! Если Корнилов положение дел не поправит, то кругом, извиняюсь за выражение, сплошная задница. У Каледина верных частей практически нет. Казачки воевать за Дон не хотят, рассчитывают с большевиками договориться. В Каменской Донревком с Подтёлковым формируют красные казачьи части. За большевиков воевать будут.

— А Каледин что?

— А что Каледин, — покрутил кончик уса есаул. — Он Атаман, а власти у него практически нет. Правит Войсковое правительство из четырнадцати старшин. Одни заседания и словопрения, а дел никаких. Каледин бы и рад оказать военную помощь Корнилову, войсковые склады, гуторят, ломятся от оружия и снаряжения, а разрешения не дают. Половина мест в Правительстве у иногородних. Большевистских агитаторов арестовывать запрещено. Большевистские полки разоружать запрещено. Добровольческая армия на птичьих правах. Съезд иногородних требует её роспуска. А пока она существует только под контролем объединённого правительства, причём, отметьте, господа, все контрреволюционные элементы должны быть из армии удалены за пределы области Войска Донского. Так что Корнилов, хотя все знают, что он в Новочеркасске, скрывается в подполье и официально армией не командует.

— Помилуйте, есаул, а к чему такой замысловатый пассаж? — спросил Потапов.