Господа осеннего пути (СИ)

—Нет, не можно. Дай, сама догадаюсь. Это имеет прямое отношение к милому созданию снаружи? И трогать руками не очень желательно?–Все это я проговариваю, одной рукой вводя препарат, а другой примериваясь к кусочку этого «нечта». Понятно, что «это» надо убрать из раны. Понятно, что нечего хорошего, это мне не принесет. Я уже и привыкла. Когда–то Светлейший заманил меня в этот мир, чтобы как раз удержать Дара от перерождения. Удержал, я с всегдашним моим везением оказалась мифическим зверьком иринэ, чья кровь крайне целительна для Высших. Полюбила…а меня? А меня мои мужчины все чаще и чаще прикладывают мордой об стол. Так может, как в том бородатом анекдоте, «все дело в морде». И если морду из этого уравнения убрать, то все и сойдется. И будут жить в своей вечности, как и жили, без вечной проблемной неизвестной, то бишь, меня. Лишняя я здесь…Дожимаю поршень шприца…и хватаюсь рукой за край…

—Не смей!!!–Дар мгновенно переходит в истинный облик. Мой кошмар…желтоглазое чудовище…тот, который до сих пор мне снится…пробует ухватить меня за руку…промахивается. Ведь промахивается? Почему же рука так горит огнем? Натурально, горит…а в ней узенькая пластинка с непонятными знаками…и, так любимая мною, темнота…

—Совсем не тебя здесь ждали,–раздается не то, чтобы возмущенно, скорее, удивленно.

—Ну, извиняйте,–благодушно фыркаю.–А ждали кто и где? И на чье пришествие рассчитывали?

Какое-то странное состояние. Благодушное. Мне и ответы эти не то, чтобы сильно нужны, так для поддержания беседы.

—Извиняю, а ты кто?

А вот тут незадача…я, правда, кто? Силюсь наскрести внутри себе хоть какого–то понимания о своей загадочной личности. Сначало глухо, как в танке. Потом появляется образ этого самого танка…на который тут же накладывается образ какой–то прикольной тетушки, со смутно узнаваемой внешностью. Потом наплывает образ ее же, но более молодой, и теперь уже точно мне хорошо знакомой. Так…на вопрос кто я, видеоряд сформировался. Теперь бы еще имечко какое ни какое…

—Яла, Ялочка! Ответь мне девочка! Иди на меня!–Какой–то мужик бьется практически в истерике. Последнее предложение, вообще прелесть. Как идти–то, когда я себя ощущаю облачком, белым, пушистым, невидимым и легким? А голос, несмотря на это, такой…знакомый и родной…И отдается теплотой глубоко внутри, около сердца…Дар!!!

Меня обдает волной ужаса. Он же там беспомощный, а меня куда–то вынесло из–за штуковины, которую из него вытащила!

—Похоже, вспомнила что. И тебе это не понравилось. Пришло время поделится воспоминаниями,–меня отнюдь не аккуратно вздергивают на ноги, встряхивают …и я различаю на две головы выше своего лица желтые глазищи…кошачьи…и недобрые…

Дар

Меня трясет от бессилия и страха за Ялу…и злости…отшлепаю и прикую к себе наручниками. Сделала по–своему, как всегда. Не послушалась. Мне значительно легче физически, ноги в пляс, конечно, не пустились, но я их почти ощущаю…вот только на фига мне это, если Ялу я больше не чувствую. Учитывая, что эта пластинка прилетела мне от Раны…меня пробовало куда–то выдернуть…и Яла…

—Твоего Варга!–Пол катера покрывается трещинами от моего удара. Пробую встать, не получается…ползти? Да я бы и пополз, вот только пользы от меня! Если Рана догадается, кто для меня Яла, я ей буду уже абсолютно без надобности. Убьет ее–и мы не жильцы. Да и Варг с нами, только девочку надо вытянуть…Пробую дотянуться до Влаша, Макса…как в молоко. Кое как натягиваю штаны и ползу, ползу к выходу…кнопка экстренного открывания дверей, заело заразу, пробую магию, пусто, почти пусто…

—Твоего же!!!–Колочу по панелям как невменяемый. Катер содрогается и жалобно скрипит…вот только не от моих ударов. На его крышу плюхнулось что–то очень громозкое…и с когтями, судя по скрежету обшивки. Эта тварь снаружи…и там же снаружи Яла…бью по кнопке…дверь медленно, но начинает двигаться…

Яла

Уж не знаю, где мы, но темно здесь как в муркиной…в моем случае это и к лучшему. Как-то не горю желанием видеть отчетливо обладательницу этих глазищ. Она без особого труда оторвала мою тушку от поверхности и подняла на уровень своего лица и уже минут десять, не мигая, смотрит в мои. А я что? А я ничего, мне не тепло и не жарко…единственно, держит грубо, новых синяков не избежать, но поскольку я вся изрядно потрепана, погоды они не сделают. По сему, весю и не трепыхаюсь…но надоело, однако…

—Все, визуальное знакомство завершено? Тогда уже можно дать мне воссоединиться с поверхностью.

—Визуальное, пожалуй, да, а все остальное тянет продолжить, а то от любопытства лопну,–и меня, действительно, отпускают. Хотелось бы гордо и независимо выпрямиться, но мне бы на ногах устоять для начала.

—Ну и? Выводы каковы?–Штормит меня. Пытаюсь оглядеться и куда–нибудь примоститься, во избежании позорного падения.

—А выводы противоречивы…На жертвенном месте должно было появиться это ваше чудовище, ваш Владыка,–слово «Владыка» она почти выплевывает, глаза становятся больше и …желтее. Это ненависть, чистая, непримиримая.–А появилась ты…почему?