Господа осеннего пути (СИ)

—Вон, тоже не понял,–Лукас пытается говорить шепотом.

—Или присоединиться захотел,–Керн так и сидит, задрав одну лапу. Только нос движется, улавливая запахи. И уши торчком встали.

—Нет, просто закончил наблюдать трех идиотов в их естественном состоянии,–раздается раздраженное.

Из вездехода выходит массивная фигура в универсальном плаще и балаклаве. Такое…очень характерно для …

—Вирг?–Мы говорим это дружно, хором.

—Ну хоть, хорошо слаженная тройка идиотов,–он проходит между нами с Керном и уверенным хозяйским шагом поднимается на борт.

—То есть, вы хотите сказать, что для того, чтобы найти некий документ, который некие потенциальные самоубийцы сперли из Центрального Хранилища виргов просто позарез не хватало именно нас, студентов-практикантов? Еще даже диплом не получивших. И, мягко говоря, не самых лучших, на курсе,–от подобного предположения я даже бояться забыла.

Мы уже полчаса сидим в кают-компании с нашим куратором и вполне себе громко ошалеваем от информации, вываленной на наши головы. И это, не считая самого куратора. Вирг, настоящий…Представился кратко и незамысловато, Тор. У виргов принято обращение по должности, титулу или просто, по имени, но неполному. Нам предложено на выбор: «Тор» и «господин куратор». Титул не назвал, но просто виргов не бывает в природе.

—Ну, во-первых, виргам тяжело взаимодействовать с другими расами без посредников…

—Конечно, тяжело. Я вот, к примеру, с едой тоже сложно взаимодействую,–преисполняется фальшивого сочувствия Керн.–Я к ней со всей душой, а она все от меня, и подальше, подальше. Странно–то как. У Вас так же?

—Во-вторых, вы очень необычная тройка, как по заказу, составленная оптимально для расследований,–Тор игнорирует наглый и ехидный серебристый комок. Комок возмущен и, по сему, идет дальше в атаку.

—Вот все бы ничего с вашими аргументами, но есть одно существенное неудобство. Вы опасны для всего относительно живого. Мы с Лукасом как бы не так четко подходим под это определение. А вот наша Лиса самая, что не наесть живая. А мы к ней привыкли, частично полюбили и поэтому…

Я успеваю только открыть рот, чтобы возмутиться на «частично полюбили», как Лукас выстраивает между мною с Керном и нашим «господином куратором» хорошую такую стенку. От потолка до пола, толстенькую.

—Ох, прямо дышать стало легче,–Керн смахивает лапой несуществующий пот с морды.

—Правда, что ли?–Вирг проходит сквозь стену туманом и материализуется перед нами вполне себе во плоти.–Значит, так, детишки. Я тоже не в восторге от такого сотрудничества. Если бы меня спрашивали…но меня не спрашивали…и уж тем более, никого не интересовало и не интересует ваше мнение. Но документ надо найти и в кратчайшие сроки, а наличие в одной команде представителей таких разных рас…является оптимальным…на данном этапе расследования…по мнению многих.

–Зовите нас, просто, Завтрак, Обед и Ужин,-Керн ощерился и отступает к двери, задвинув меня себе за спину. Хвост с ядовитой кисточкой, еще укрытой шерстью, хлещет по бокам, уши прижаты плотно к голове, шерсть дыбом и энергетические сполохи кругом.

–Собачка, ты же понимаешь…что ты просто не успеешь…

Я вот точно не успеваю не то, что засечь движение, а даже вздохнуть. Вирг, тем же туманом, каким прошел сквозь стену, метнулся вперед и за шкирку оторвал Керн от пола.

Друг пытается извернуться и тяпнуть за руку. Этот маневр даже почти удается, но он получает второй рукой по корпусу. Раздается сдавленный визг.

—Отпустите его сейчас же!–Я висну на вирге, колошматя его куда придется. Блин, стальной он что ли? Перегородки Лукаса и то мягче. Лукас швыряет в его голову, все что не прикручено в кают-компании. Безрезультатно. Он умудряется от чего–то уворачиваться, что–то отбрасывать в сторону. И все это одной рукой и с висячей на нем моей тушкой. Подставка под чашку прилетает мне в руку, рассекая кожу. И вдруг наступает полная, вакуумная тишина. И в ней слышно, как капли моей крови падают на пол, образуя небольшую лужицу. Вирг отбрасывает Керна к стене, к другой стене выносит меня. Руки с какими-то странными наручнями впечатываются в перегородку с двух сторон от моей головы. Мои нервы не железные, в конце концов, я хочу видеть, кто нас прибьет так быстро и бесславно. Двумя руками скидываю капюшон с его головы и тащу балаклаву вниз.

Красивый мужик, моложе, чем казался по голосу. Черный ежик волос, смуглая кожа. Волевой подбородок…и глаза…непроглядно черные с вертикальным серебристым зрачком…в них еще пробегают какие-то всполохи. Клыки…немаленькие…Керн обзавидуется. И чего они так закутываются? Не так все и плохо.

—Давай–ка, лисенок, обговорим одно правило, остро необходимое тебе для выживания,–он так близко, его глаза…не могу оторваться.

—Лиса. Ка…какое?–Выдавливаю из себя, заикаясь.

—Если твоя кровь…появляется, каким–либо образом, вне тела, то ты, каким–либо образом, держишься максимально далеко от меня.

—Почему?–С трудом закрываю глаза. Так еще страшнее, но так я хоть что–то соображаю.