Господа осеннего пути (СИ)

—Нас же…мне кажется, что знаю тебя очень давно, почему–то верю тебе и …не боюсь, что совсем странно. Нас учили другому и по другому. Наверное, притянуло, потому как я оказалась этим неизвестным мифическим зверьком иринэ…но дальше мы сами…если хочешь…

—Хочу.

И меня целуют так…что становится жарко. Становится все равно, где мы. Становится все равно, кто мы. Мы это мы.

—Мудрый рыжик. Значит, и о личной жизни спокойно послушаешь. А ты покаешься и больше так не будешь,–ехидничает Айх.

Просто прячусь на на груди у Терна. Пока даже ничего съехидничать не получается.

–Еще и такая отзывчивая на ласку, сладкая моя,–бормочет мне в ухо.

—Так…я понимаю, что в вас сейчас крепнет непреодолимое желание отключить меня, хорошего, дабы не смущать дальнейшим действием. Но есть одно существенное такое «но», лучше тебе все и сразу расскажем мы, чем по чуть–чуть все кому не лень с домыслами.

—А у тебя так интересно было с личной жизнью?–Оживаю.–Вот у меня все скучно просто до безобразия. Не было ее до тебя. Совсем не было.

—Оно и заметно…Кто же такие козыри вываливает…сразу…будущему мужу. А по интриговать, а заставит понервничать? Святая простота. Но фигуристая такая простота.–Мне прямо становится интересно, чему мог научить такой ехидный наставник?

Глава 6

Терн

А идея познакомить наставника и мою девочку была так себе…Рад, что они понравились друг другу, одной проблемой для меня меньше. Наставник для вирга заменяет собой практически весь круг общения для нормального живого существа. Это и семья, и друзья в одном флаконе. И женщина…в каком–то…определенном смысле. Только сейчас для меня главной стало это рыжее непоседливое существо. И я вот прямо совершенно не готов делиться подробностями своей жизни до нее. Более того, и сам готов забыть эти самые подробности. А Айх сейчас все это вытащит наружу и разложит перед лисенком…

—Ну…сам расскажешь…особо выдающиеся моменты? Или мне начать, а ты поправишь–разъяснишь?–От него мои моральные метания, естественно, не укрылись. Мало у старика развлечений, мало. И сейчас он явно развлекается.

—Прямо заинтриговали…с такой–то подготовкой к рассказу,–выдает рыжик.

—Это все не так уж интересно для молодой девушки…

—Для абсолютно посторонней молодой девушки, может, и не интересно…а вот для той, что будет с тобой практически всегда рядом…Да это минимум для выживания…Да чего там, мне и самому интересно вспомнить,–Айх не успокаивается.

—Ничего себе…Я, вроде как, не для кого опасности не представляю…–Лиса…любопытная какая…теперь они точно из меня все нервы вытянут, вдвоем–то. Один слишком много знает, другая совсем ничего. И сейчас они это будут уравновешивать моими нервными клетками.

—Советник у нас предпочитает…как бы сказать…по жестче, во всех отношениях. Ну ты понимаешь,–все, одной фразой уже заставил меня напрячься.

—Это как?–Лисенок вытягивается в струнку от любопытства.–В каком смысле? В общении?

—Ну…в каком–то смысле,–я никогда не видел хихикающего Айха. Вот, пожалуйста, лицезрею сейчас эту аномалию.

—В общем, в связи с этим…дамы на одну ночь…или день…или как придется…у него были очень и очень своеобразные. С некоторыми даже я не рискну встретиться в темном переулке. А уж тебе и подавно не советую. Настоятельно так не советую. А они, больше, чем уверен, как раз будут пытаться встретиться.

—Я…–начинаю.

—Конечно, ты. А ты, Лиса, запомни необходимую тебе для хорошего самочувствия информацию…Отступление–это не бегство, потому при попытке такого знакомства отступай. Смело и быстро. И зови кого–нибудь из нас, меня, Терна…или на худой конец, Тора. Только не пытайся «понять и простить». Усвоила?

—Да, а …подробности какие…

—А подробности вон, у Терна выспросишь,–смеется Айх.

—Обязательно выспрошу,–кажется, я вспомнил, такое основательно забытое чувство…смущение, кажется.

—Тогда отключаюсь. Боюсь такие откровения не для моего возраста,–и исчезает.

Лиса

Нет, ну это же надо…Я не совсем наивная…понимаю, что, конечно, у Терна были…дамы. Но это что же за дамы, от которых надо максимально быстро уносить ноги? Озадачу Лукаса, пусть покопается в сети…интересно же. С удивлением понимаю, что не только интересно. Я еще и злюсь…сильно. Это…ревность?

—Ревнуешь?–Терн всматривается в меня…и расплывается в нахальной улыбке.

—Ты…как почувствовал?

—Наша связь. Она будет после обряда еще сильнее. И чувствовать друг друга будем четче.

—Здорово. Значит все будет понятно и без слов.

—Я думал…тебе это не понравится…почему?

—Почему…что?–Вот, правда, не понимаю.

—Все…И реакция на откровения Айха спокойная и на связь,–всматривается в меня так пристально…что даже в жар бросает…который раз за сегодня.

—Ну, я не то, чтобы тебя поняла…вот прямо все и сразу. Спешил жить, чтобы все попробовать?

—Примерно так,–смущается. Вот это да.–Вирги живут долго…очень долго. Правда, в слегка механизированном виде. А мне хотелось получить максимум ощущений именно человеческого тела. И помнить их. В том числе… и в удовольствиях.

—И…получил?–Да я сейчас сгорю от смущения.