Господа ташкентцы

За завтраком Мангушев пытался было продолжать «серьезный» разговор, и стал развивать свои идеи насчет «прав» вообще и в особенности насчет тех из них, которые он называл «священными»; но когда дошла очередь до знаменитого «Retour des Indes», серьезность изменила характер и сосредоточилась исключительно на достоинстве вина. Мангушев вел себя в этом случае как совершеннейший знаток, с отличием прошедший весь курс наук у Дюссо, Бореля и Донона. Он следил глазами за движениями Шарля, разливавшего вино в стаканы, вертел свой стакан в обеих руках, как бы слегка согревая его, пил благородный напиток небольшими глотками и т. п. Nicolas, с своей стороны, старался ни в чем не отставать от своего друга: нюхал, смаковал губами, поднимал стакан к свету и проч.

– Mais savez-vous que c'est parfait! on sent le gout du raisin a un tel point, que c'est inconcevable! Но знаете ли, это совершенство! аромат винограда силен до такой степени, что просто непостижимо! – наконец произнес он восторженно.

– N'est-ce pas? Не правда ли? – не менее восторженно отозвался Мангушев, – ah! attendez! a diner je vais vous regaler d'un certain vin, dont vous me direz des nouvelles! ах! подождите! за обедом я вас угощу одним вином, и посмотрим, что вы о нем скажете! Затем разговор полился уж рекой.

– Я только раз в жизни пил подобное вино, – повествовал Мангушев, c'etait a Bordeaux, chez un nomme comte de Rubempre – un comte de l'Empire, s'il vous plait это было в Бордо, у некоего графа де Рюбампре графа эпохи Империи, изволите ли видеть. – га! это было винцо! И хоть я не очень-то долюбливаю этих comtes de l'Empire графов эпохи Империи., но это вино! Ah! ce vin! Ах! какое вино!

Мангушев развел руками, как бы давая понять, что дальше объяснять бесполезно. Nicolas сидел против него и завидовал.

– Я должен вам сказать, что судьба вообще баловала меня на этот счет. В другой раз, это было в Италии… в Сорренто, в Споленто – je ne sais plus lequel!.. не помню, где именно!.. Приходим мы в какую-то остерию. Ну, просто, в грязную остерию, вроде нашей харчевни… vous pouvez vous imaginer ce que c'est! вы можете себе представить, что это такое! Жарко, устали, хочется пить. Разумеется, сейчас: una fiasco dal vino! – «Si, signor» бутылку вина! – Хорошо, синьор. и т. д. И что ж бы вы думали! Мне, именно мне, подают бутылку d'un certain lacrima Christi… ah! mais c'etait quelque chose! знаменитые «слезы Христа»… ах! это было действительно нечто необыкновенное! Представьте себе, что это была одна бутылка, хранившаяся у хозяина в погребе несколько десятков лет! Et puis, c'etait fini А потом конец!. Ни прежде, ни после я подобного вина не пивал!

Nicolas завидует еще больше, но в то же время чувствует, что и ему следует вставить свое слово в разговор.

– On dit que ce sont les oranges qui sont excellents en Italie? Говорят, апельсины в Италии превосходны? – картавит он с важностью.

– Oh! quant aux oranges, il faut aller les manger a Messine Что касается апельсинов, нужно их есть в Мессине… Это все равно что груши, которые можно есть только на севере Франции. Везде это – груши, там – это божество!

– Et Naples! frutti di mare! А Неаполь! устрицы, креветки! восклицает Nicolas.

– Я ел их с утра до вечера и никогда не мог довольно насытиться. C'est tout dire. Mais vous n'avez pas l'idee de ce qu'on trouve a l'etranger en fait de vins et de comestibles.