Господарь

«Занят. У меня полно всякой писанины на работе. Потом созвонимся. До свидания». Закончив разговор, Валя многозначительно хмыкнул.

«Скоро вся жизнь пойдёт по-другому, тогда эти, так называемые друзья, пусть только попробуют так разговаривать. Они будут мне ноги мыть и воду пить. А то загордились, бизнесмены хреновы. Постоянно только и думают как бы унизить. Даже в этот чёртов поход, взяли из жалости. Вот мол, какие мы добренькие, ты не скидывайся, у нас денег хватит. Ничего, скоро у меня денежек, бабулек столько будет столько, что вы лопнете от зависти, вы все!»

От предвкушения будущего богатства зачесались ладони. Это послужило поводом, для нового всплеска радости. «Это точно к деньгам. Ишь, как зудит, много зелени на кармане упадёт!»

Он поймал себя на том, что последнюю мысль произнёс вслух. В дверь постучали. «Кто там?» Крикнул Валентин. Дверь открылась и в кабинет вошла женщина, явно пенсионного возраста. «Вам чего, бабуля?!»

С улыбкой поинтересовался чиновник. В его кабинете старики, весьма редкостные гости, они, по большей части, в СОЦСОБЕС[25] ходят. К нему, народ другой возрастной категории. Старушка явно готовилась к походу по высоким инстанциям. Старенькая, застиранная кофточка сияла чистотой. Непонятного цвета и рисунка платочек, тщательнейшим образом выглажен. Вся такая аккуратненькая, домашняя. Её появление заметно развеселило Валентина, настроило на игривый тон. «Вы кабинетиком не ошиблись, часом?»

«Да что ты, сынок, я хоть и старая, а из ума пока не выжила. Я к тебе шла, дело у меня серьёзное. Не про себя, про внучка хлопочу». «А что случилось?» «Я сяду, а то в очереди настоялась, ноги не держат». Разместившись на стуле, старушка продолжила.

«Так о чём это я? Ага, я внучка одна ращу, дочка моя с зятем уже восемь лет, как на машине разбились, царствие им небесное. С тех пор со мной живёт. Всё чин по чину, я документы на опекунство оформила, туточки они, со мной все. А дело у меня, мил человек, вот какое, он, после аварии той, не ходит совсем, на коляске ездит. Да только старая коляска совсем поломалась, никто починить не берётся. Так, может, ваш отдел поможет сиротке, а то на мою пенсию новой не купишь. Вы ж по молодёжи, а он, малец совсем, двенадцать годков в прошлом месяце стукнуло. А сынок?» «По инвалидам не к нам бабка. Это в СОЦСОБЕС».

«Была я там, сынок. Нету, говорят у них денег, этих, фондов нема. Может у вас чего получиться. Мне не всю сумму, хоть тысячу гривен бы. А?»

«Я сказал, кажется, у нас инвалиды не значатся. У нас здоровые люди. Не ясно?!»

Бабулька начала раздражать. Припёрлась, со своим калекой, и всё ей на блюдечке преподнеси.

«Не кричи, я тебе в бабушки гожусь, а ты на меня криком кричишь. Понимаю тебя, но и ты пойми. Ежели и вы не поможете, как мне? Хотела на роботу устроиться, я сорок лет медсестрой проработала, так не берут, старая говорят, молодым работы не хватает».

Слова старушки возымели обратный эффект. В Валентине поднималась удушливая волна злости.

«Так, женщина! Если вы не покинете кабинет и не перестанете мне мешать работать, я вызову охрану! Я сказал, понятным языком сказал, нашему отделу нет никакого дела до калек! Не можете содержать инвалида, сдайте в интернат! А нам не интересны ваши проблемы! Выйдите! Последний раз прошу по-хорошему!» «Иду, иду, только не кричи на меня. Не заслужила я такого крика…»

С полными слёз глазами, старушка вышла из помещения. Раздавленная своей неудачей, она забыла закрыть дверь. Злобно выругавшись, Валентин прошёл через весь кабинет и закрыл сам. Часы на стене показывали одиннадцать утра. «Ещё целый час я не выдержу. Достали! Иду, пообедаю».

Приняв решение, не замедлил воплотить его в жизнь. Уже через минуту закрывал на ключ свой кабинет. На столпившихся в очереди посетителей, совсем не обратил внимания, только угрюмо буркнул, идет, мол, обедать. Остаток дня мало, чем отличался от первой половины, разве только нервное напряжение нарастало. Валентин с нетерпением ждал встречи с финансовым воротилой. Едва рабочий день закончился, стремглав помчался домой, готовиться к важному обеду, возможно, самому важному в его жизни. Супруги не было, опять видно у мамаши своей торчит. Но отсутствие жены не разозлило, а скорее, обрадовало. Можно без лишней спешки и суеты подготовиться. Перекусив бутербродом, принялся за дело. Первым делом достал парадный костюм, практически новый. Он его только пару раз на свадьбы одевал. Пару минут, в раздумье, смотрел на одежду. В нём боролось два желания. Во-первых, он вспомнил, этот костюм, в своё время подарил Ростислав, а потому одевать его не хотелось. Но было и во-вторых, во-вторых он ясно помнил, как утром с ухмылкой его чёрный костюм изучал господин Мюллер. От этого воспоминания краска стыда залила лицо. Валя отдавал себе полный отчёт, что протёртые локти и лоснившиеся лацканы не прибавляют ему шарма и респектабельности. Со злостью принялся утюжить брюки. Десять минут, и об стрелки можно порезаться. Ещё в армии «деды» научили его искусству глажки костюмов. С рубашкой пришлось повозиться подольше.