Господарь

«Самому нет, знаю. Ты мне поможешь. Сначала верёвки из тебя вить буду, затем в вампира обращу. Боишься? Твой черёд бояться теперь. Будешь кровососом, не отвертишься, всё подробно расскажешь и покажешь. А потом, заточу тебя в гроб заговорённый, и без еды, без кола в груди оставлю на десять тысяч лет мучаться. Нет, десять – мало, сто тысяч лет продляться твои мучения, без еды, без свободы, без смерти. Как тебе мои планы?»

Иевлев побледнел, хотя поначалу казалось, что такое невозможно. Фон Штауберг кивком подозвал шарфюрера. Тот только склонился услышать приказ, как «дракон» повернулся и, сделав пару быстрых шагов, рванул на себя дверь. Показавшегося в проёме эсесовца, оттолкнул здоровой рукой и, со всей мочи, побежал по длинному коридору. Ульрих зло засмеялся. Убежать из подземелья невозможно. Окон нет, единственный вход сильно охраняется, в противоположном конце – каменная стена. Но, через секунду, улыбка сползла, он услышал глухой чавкающий звук. С таким звуком лопается упавший арбуз или дыня. Вампир встал и, выйдя из комнаты, пошёл по длинному коридору. У каменной стены, раскинув руки, лежал бездыханный Иевлев. Его голова, представляла собой, месиво из крови, мозга и осколков кости. «Дракон» с разбега врезался головой в стену и раскроил себе череп.

«Что называется, пораскинул мозгами», – у фон Штауберга чёрным была не только форма, но и чувство юмора.

Эсесовцы, в страхе перед господином, тихонько пятился назад. Господин не прощал ошибок. Штандартенфюрер, молча стоял, над растерзанным телом. К удивлению, злости не было, но, всё равно, один из помощников сегодня должен умереть. Это полезно для поддержания железной дисциплины в «Берсерке». Он стоял, и вполне искренне удивлялся мужеству «дракона», так страшно покончившего с жизнью, но не предавшего своих товарищей. «Наше счастье, что таких людей единицы», – вертелась в голове мысль.

Повернувшись, не говоря ни слова, уставился на одного из шарфюреров. Тот, мгновенно бросился из подвала за завтраком, для фон Штауберга. Другой, обливаясь холодным потом, застыл по стойке смирно и ждал. Ульрих, достал из кобуры «Вальтер»[46] и не спеша, разрядил всю обойму в голову нерадивого помощника. Скоро привели завтрак. Худенькая, коротко стриженная девушка, широко открыв красивые голубые глаза, в ужасе смотрела на эсесовского офицера. Не проронив ни слова, рот был занят, фон Штрауберг позавтракал.

Удобно устроившись на заднем сидении «Мерседеса», он покидал лагерь. Ещё одна неудача. Сзади, остался застывший по стойке смирно, Гесс. Вампир возвращался на военный аэродром, где его ждал транспортник. Ехать не долго, километров десять. Оставшийся в живых, помощник облегчённо перевёл дух. Пронесло. Внезапно пулемётная очередь взорвала ночную тишину. Пули прошили кабину автомобиля, разрывая в клочья водителя и шарфюрера. Подчиняясь своему зверинному чутью, за мгновение перед первым выстрелом, фон Штауберг упал на пол салона и одновременно открыл дверцу. Не управляемая, машина ещё продолжала ехала по дороге, когда он выскользнул из неё и откатился в сторону. Оказавшись в придорожной канаве, почувствовал боль в правом предплечьи. От злости заскрипел сильно удлиннившимися зубами. Пули, судя по-всему, оказались серебряными. Убить его, они не могли, но боль и неудобство доставляли изрядное. Так близко от лагеря, он не ожидал нападения. Злость вернула силы и способность мыслить хладнокровно. Пару раз глубоко вздохнув, закрыл глаза и … из канавы бесшумно вылетела огромная летучая мышь-нетопырь…

…Спозаранку, лишь только встало солнце, по парковой аллее шёл бомж. Точнее сказать, брёл. Провести ночь ему посчастливилось, в находящемся неподалёку, долгосторое многоэтажки. Проснувшись чуть свет, собрал свой нехитрый скарб, бережно сложив его в, видавший виды, старый солдатский вещмешок, и двинулся в сторону центра города, поближе к цивилизации. Опустив голову, не в задумчивости, нет, скорее по привычке. Он привык ходить, опустив голову, и не смотреть прямо. А думать ненадо, думать даже опасно. От мыслей становиться грустно и одиноко. Жизнь согнула, перемолола его, в общем то, не старого ещё человека. Никто из увидевших его теперь людей, не поверил бы, что ещё, каких-то, десять лет тому назад, он слыл педантичным чистюлей и аккуратистом. У него была своя маленькая фирма, была красавица жена, смышлёные дети, была спокойная сытая жизнь буржуа. Всё рухнуло в один момент. Точнее в один день, 17 августа 1998. Дефолт лишил его всего. Маленькая фирма обанкротилась. Красавица жена быстренько нашла себе более удачливого мужчинку. Деток забрала с собой. И не только их, квартиру прихватила, комплекта ради. А он пораздавал долги и … стал бомжом, человеком без имени, нищим попрашайкой. Это наверх подниматься тяжело и долго. Падают, всегда очень быстро.