Господарство Псковское

Погуляли, потолкались среди торговых людей, посмотрели чужие товары, похвастались своим. Свой-то, правда, в трюме лежит, поэтому на слово нам никто не поверил. Да и ладно, в Щецине расторгуемся. Тут нас пока мало кто знает. Вот завтра половину досок выгрузим, слух моментально разнесётся. Разговорился в кузнечном ряду с мастерами. Описал то, что ищу. Собеседники долго не думали, сразу переправили к купцу, который мог привезти искомое. Торговец удивил. Серу можно было найти в Данциге. Она являлась побочным продуктом при добыче каменной соли. Это самый быстрый вариант. Второе – можно было привезти серу с юга, с Вислы, из города Тарнобжега. Но это долго. В лучшем случае привезут к осени. Если повезёт. Да и кому она нужна? Никчёмная совсем вещь. За ради плёвого дохода никто связываться не будет.

Придётся Даниэля напрягать.

Глава 6 С богами не шутят

Сколько ни хитрил, оттягивая момент посещения местного храма, а в конце концов все отмазки закончились, и настало время выполнять назначенное. Вздохнул тяжело, поправил перевязь, как будто ища опору в прикосновении к такому надёжному и холодному металлу привычного оружия, развернулся в сторону площади и пошёл, сначала еле перебирая ногами и загребая сапогами густую дорожную пыль, а потом всё решительнее и быстрее, обретая с каждым новым шагом уверенность в своих силах. Гром трусил рядом, тяжело наваливаясь на левое бедро, вынуждая постоянно корректировать движение, пока в конечном итоге я не запнулся о прижавшуюся слишком плотно собаку.

– Ты чего боишься, мелкий? Или за меня переживаешь? Не бойся. Хотя мне тоже не по себе. Утешает то, что, со слов Будимира, ничего плохого нас там ждать не может. Зайдём, быстро сделаем своё дело и так же быстро уйдём.

Сидит собакин, навалился на ногу, пыхтит, язык розовый вывалил, слюни до земли. Глаза коричневые, пронзительные, в душу смотрят, даже не моргает. Подождали мгновение, отвели взгляды, оба вздохнули тяжко и пошли дальше. Перед храмом оставил своих постоянных попутчиков и собакина. Негоже ему в храм заходить, нехорошо будет.

Поднялся по истёртым ступеням, вошёл в широко распахнутые огромные двери, больше похожие на ворота, оставив позади площадь со столпом. Тихо в храме, через высокие окна пробиваются заходящие лучи солнца, падая на каменные плиты пола жёлтыми прямоугольниками. В чётко очерченных солнечных конусах играет, танцует хоровод вездесущая пыль. Постоял немножко, привыкая к сумраку. Сбоку, из тени, вынырнул знакомый жрец, узнал, видимо, потому как улыбнулся, здороваясь:

– Доброго здоровья! Помочь чем?

– Доброго! Мне к статуе пройти нужно.

– Пойдёмте, провожу.

Пошёл чуть впереди. Остановился перед изображением бога, постоял миг и отодвинулся в сторону на полшага, поворачиваясь и освобождая дорогу.

Моя очередь. Делаю несколько быстрых шагов и приближаюсь почти вплотную к статуе. Замираю, стараясь не спугнуть торжество момента и, что уж греха таить, всё-таки в глубине души опасаясь того, что сейчас может произойти. Хоть и уверяли меня, что всё пройдёт безопасно, но мало ли? Боги, они вчерашнего добра не помнят, живут сегодняшним днём. Как желудок. Тот такой же. Спохватился, опять не о том думаю, обидятся ещё. Надо о чём-нибудь возвышенном. Ага, что может быть возвышеннее хорошо запеченного окорока, да под жбан свежесваренного пива… Аж слюнки потекли. Да что со мной происходит?! Не замечал за собой таких ляпов. Донёсся еле слышный смешок. Вскинул голову, осмотрелся вокруг, показалось? Нет, это опять ухмыляется эта… Как её поприличнее бы назвать? Лицо, короче, деревянное, из колоды вырезанное.

– Пошутили – и будет. Молодец, что пришёл. Хотя мог бы и поторопиться, зря время тянул, – прозвучали в моей голове чёткие слова.

Проглотил скопившуюся во рту после таких ярких мыслей о воображаемых окороке и пиве слюну. Получилось очень громко в гулкой тишине храма. Даже смутился. Да ладно, что я, как пацан, ведусь! Собрался в кучу:

– Ты звал, как мне передали. Вот он я.

– К делу. Передашь жрецам, завтра боги явят чудо. На площади колонна стоит, на ней копьё трухлявое, ржой изъеденное. Видел?

– Да.

– Так вот, завтра в полдень копьё будет как новое, ну и колонна тоже. Понял?

– Да.

– В Щецине в храме к тебе конь сам подойдёт. Дашь ему яблоко…

– Нет! – перебил я.

– Что, нет? – опешил говоривший.

– Не дам.

– Почему?

– Не хочу, чтобы всё повторилось, как на Рюгене. Придумай что-нибудь другое.

– Глупец! – плеснуло явным раздражением. – Сам же хотел воином света стать, для этого и надо тебе быть избранным. А по-другому никак, кроме как знак такой подать. Все воины так избирались, всех устраивало. Да никого и не спрашивали. Что ерепенишься?

– По-другому никак?

– Можно и по-другому. Только тебе это точно не подойдёт, да и добираться далеко и долго будешь.

– Ладно, пусть конь решает, быть мне воином или нет. У него голова большая…

– Опять глупец. Не конь решает, а боги. Через коня мы всем знак подаём.

– Да понял я, понял. Хорошо ещё, что через коня, а не через лягушку какую.

– Какую лягушку? Ты откуда знаешь?