Господин

Как только ноги утвердились на более-менее ровной поверхности, а испуганная душа ощутила тёмное дыхание бесконечно огромной пещеры, гости с "Феникса" остановились. Остановились не из-за требования Слая, а потому что вокруг царил мрак, разогнать который один-единственный фонарик был не в силах - "вечники" из аварийных наборов, в общем-то, не предназначались для освещения. Подсветить механизм ручного отжима заклинившей двери, порыться ночью в двигателе, посигналить другим атмолётам, чтобы притормозили - вот, собственно, и всё. Дло не собирался использовать "Сьюзен" как исследовательский корабль - спасибо, что в ней хватило воздуха и системы переработки-очистки на оба перелёта.

– Все на месте? - осведомился Берри.

Каждый в маленьком отряде, включая Слая, назвал своё имя.

– Тогда замрите, - вторично попросил фиалкиец. - Сейчас устрою всеобщее прозрение… наверное… Ой!

"Вечник" потух. Как юноша этого добился, никто интересоваться не стал.

– Я мигом.

Послышался шорох - в тишине и темноте явно осторожные, кошачьи движения аборигена создавали больше шума, чем барабанный стук крови в висках. Отсутствие света обострило слух, что в свою очередь мешало активизировать ментальное восприятие, оставляя, впрочем, место для разыгравшегося не на шутку воображения.

Неприятный, словно коготь пакостника Цырки по стеклу, скрип - каменное крошево под сапогами. Дробный перестук - отскочивший осколок. Сдавленное оханье - уткнувшийся в ногу камень побольше, такой не сразу сдвинешь. Шлёпающий хлопок - наверное, Слай упал, приложившись ладонями то ли о стену, то ли об пол - не зря же донеслась сдавленна непонятная, но очевидная ругань. Затем хлопки участились, стали лёгкими, едва уловимыми даже сейчас - фиалкиец опасливо ощупывал всё, что попадалось на пути.

– Слай, не надо туда, - подала голос Натин. Встревожена - кажется, наблюдала за фиалкийцем телепатически.

– Почему?

– Там странное. Похоже на ментальный след, но я таких раньше не видела: яркий, стойкий, чёткий. Хм, а поставили давно. И он имеет форму! Напоминает решётку.

– Угу, - подтвердил слова матери Денила. - Как в игрушках: решётка из невидимого огня…

– Что же вы молчали? - недовольно отозвался абориген.

– Хм, я только что догадалась осмотреться в ментальном диапазоне, - удивлённо ответила телепатка. Сын обиженно засопел. - Слай, ты всё ещё туда движешься.

– Хорошо.

– Зачем тебе?

– Госпожа, вы сказали, что там след разума. Это вещи человека, а именно они мне и нужны, - пояснил как само собой разумеющееся фиалкиец. - Предупредите, если умудрюсь свернуть, ладно?

Шарканье, хлопки и злое бормотание возобновились. Затем стук повторился, как и стон за ним: Слай таки добрался до своей цели - на этот раз, если верить звукам, он ударился не о камень. Донёсся скрежет, щелчок и свист, за ними что-то лязгнуло, затем треснуло - будто опрометчиво, не рассчитав силы, откинули тяжёлую, а на деле лёгкую, крышку сундука. Так и оказалось: после троекратного чирканья, сопровождавшегося эмоциональным бурчанием, юноша вместе с обещанным воображением ящиком озарился настоящим, живым огнём. Слай зажёг факел.

– Они здесь специально, - абориген протянул чадящую палку Дло. Вторую заткнул за пояс - как ни странно, такой у фиалкийца имелся, хотя Натин не помнила на нём ничего подобного - словно бы отделилась до того невидимая часть рубахи, точно под жилетом. Третью, тоже теперь горящую, оставил себе и вернул крышку сундука на место. Снова щёлкнуло - замок. - Ну, с совестью разговаривать надо. Нам хватит. Пошли… - И, предупреждая, добавил. - Вопросы потом. Сначала уйдём в место поудобнее - возвращаться отсюда наверх трудно и, уверяю, совсем не стоит! А сидеть здесь глупо - и бессмысленно, и неуютно.

Никто не спорил, так как он был прав. Темнота сыграла злую шутку - чувства, страх перед неизвестностью, слепота обманули. Отряд спустился не в громадную пещеру, а в небольшую каменную комнату, нежилую, но вполне обжитую - человек здесь отметился не только сундуком с факелами. Тут же лежали явно предназначенные для сидения валуны, валялся разный мусор - толстые дрыны, неприглядного вида ветошь. По стенам - естественным, но местами укреплённым умелой рукой - теснились заколоченные ящики. Их Слай не тронул, осторожно обходя, словно они сочились ядом.

– Хозяева - контрабандисты. Милые существа, - пояснил юноша. - А для людей ничего интересного.

И, не добавив более ни слова, направился в один из проходов. Их здесь было три. Даже из "кладовки" отлично просматривалось, что не далее, чем в двух шагах они резко сворачивали в сторону. Не зря Слай дважды просил замереть на месте - в темноте, искренне полагая, что бредёшь по необъятной каменной зале, нисколько не удивишься, встретив стену, а, не думая, оттолкнёшься и продолжишь путь. Путь в лабиринт карстовых пещер - нерукотворные коридоры, если они все хотя бы частично походили на выбранный аборигеном, скручивались спиралью и одновременно ветвились. Ориентируясь на уже солгавшее чутьё, потеряться легко, а вернуться к исходной точке трудно.