Господин Бибабо

От того тона, каким были сказаны эти успокоительные слова, Айту стало не по себе. Только сейчас он заметил, что его сопровождает целый конвой. Рядом с Руффом на заднем сиденье сидел невзрачный человек в пестром галстуке, не вынимавший правой руки из кармана пиджака. Айт знал, что наемные молодцы Бискайи обычно держат там револьвер.

Незнакомец отвел от Айта странный, немигающий взгляд и принялся бережно раскуривать папиросу.

Все было тревожным и необычным в эту поездку.

Айт чувствовал себя сейчас буквально скованным заботливостью Руффа. Он решил проверить свои подозрения и на повороте приоткрыл дверцу автомобиля. Тотчас шофер затормозил, а в плечо Айта впились пальцы Руффа.

— Вы что, Айт? — спросил он сердито. — Одурели? Закройте — дует!

Они так и вошли в здание «Паласа», где уже шумела толпа: Айт посредине, Руфф и пестрый галстук по бокам.

«Палас» — один из лучших бискайских мюзик-холлов, здание которого иногда снимают под многолюдные собрания.

В огромном зале свистели, ухали, стучали ногами. Ораторам правительственной партии, судя по всему, приходилось туго. Потом по залу разлилась тишина, и вдруг — грохот аплодисментов, пение. С трибуны сошел коммунист-трамвайщик.

Айт присел за кулисами, вдыхая знакомый запах опилок и сосновой воды, которой обрызгивают сцену. Сердце его тревожно билось. Спокойно! Спокойно! Нужно трезво обдумать все: почему так настороженно держится Руфф, зачем здесь наемный молодец в пестром галстуке...

— Пора, Айт! — сказал над ухом голос Руффа. — Слышите, свистят. Значит, председатель объявил, что будет говорить Бибабо.

Айт послушно встал. Сияние софитов на миг ослепило его, и он почти ощупью добрался до трибуны. Смех и выкрики долго не давали ему говорить. Потом он начал.

Он говорил машинально, почти не вдумываясь в смысл, — речь была хорошо вызубрена. Вдруг он запнулся.

Странная догадка поразила его. Гамбит! Жертвуют фигурой, чтобы выиграть качество...

На секунду ему стало ясно все, как будто вблизи ударила молния. Бибабо решил инсценировать политическое покушение и подставил грудь Айта убийцам. В зале его подстерегали убийцы!

Айт по инерции сказал еще несколько фраз, продолжая пристально вглядываться в темнеющую воронку зала. Показалось ли ему, что у второго запасного выхода возникло движение, точно кто-то, энергично расталкивая соседей, пробирался ближе к рампе? Айту вспомнился холодный, изучающий взгляд незнакомца в пестром галстуке и правая рука, лежавшая в кармане пиджака. Вот для чего, значит, сопровождал его в машине этот человек!

Айт сбежал с трибуны. За кулисами ему преградил дорогу Руфф.

— На сцену, Айт, на сцену, — в шопоте Руффа свистели бичи. Правая рука двигалась за бортом пиджака. Лицо было спокойно, только ходуном ходили желваки, и смотрел он не в глаза Айту, а в переносицу.

— На сцену! Ну!

Ненависть к господину Бибабо стиснула Айту горло. Он выбежал на сцену. Он понял, что в эти несколько оставшихся мгновений обязан выкрикнуть правду о Бибабо. Его не страшила уже мысль о смерти. Он боялся только, что не успеет договорить. И еще на ступеньках трибуны он закричал, протянув вперед руки:

— Друзья! Товарищи! Вас обманывают...

Что-то хлестнуло его по руке, потом вдоль груди. Он упал на колени, продолжая кричать, но уже беззвучно, разевая рот широко, как рыба, выброшенная на берег. «Поздно», — пронеслось в надвигающемся на него сумраке, и он повалился на бок.

А в это время в зал «Паласа» ринулись дежурившие у запасных выходов полицейские.

— Товарищи, не поддавайтесь на провокацию! — прозвенел женский голос. Замелькали полицейские дубинки, трости, зонтики, кулаки. Тяжелое, взбаламученное море колыхалось в тесных берегах. Машина полицейской репрессии была пущена в ход.

Но Айт не слышал ничего. Он лежал у ног Руффа в стремительно мчавшейся машине...

Вой сирены, шелест дождя. Проносятся мимо фонари, светлые квадраты окон. Скрип тормозов, крутой спуск. Вдруг потемнело все, точно на улицы, площади, дома накинули сразмаху черное покрывало. Противный лязг, машину тряхнуло, бросило в сторону. Неподвижность...

— Что там, шофер?

— Ткнулись в столб. Не рассчитал на повороте, когда потухли огни... Почему потухло все?

Руфф взглянул на часы.

— Двенадцать! Рабочие муниципальных предприятий начали забастовку.

Шум дождя. Шофер чертыхается, возясь у погнутого крыла.

— Скоро, шофер?

— Не пособите ли мне, господин Руфф? Здесь надо подержать клещи...

Руфф с шофером исправили повреждение, крыло не цепляет за колеса. Шофер собирает инструменты. Его окликнул Руфф. Голос его дрожит:

— Чорт! Где Айт? Айта нет! Уполз?!

Автомобиль, рыча, разворачивается на месте, освещая светом фар темень вокруг.

Колеблющаяся пелена дождя. Карнизы окон, плиты тротуара, водосточные трубы возникают из мглы и снова пропадают в ней. Блестки брызг в луче прожектора.

— Вот он!

Сутулая спина удаляется. Выстрел! Выстрел! Человек исчез за углом дома...

...Айт вошел в тупик. Прижался лицом к стене. Еще выстрел! Осколок кирпича, падая, задел щеку. Значит, пуля ударила поверху.

Шлепанье ног по грязи. В тупик, хрипло дыша, вошел Руфф.