Господин Чичиков

Пока Ибрагимов решал свои мелкие проблемы, Чичиков проворачивал торговую операцию, достойную пера Данте.

Разговор с Ибрагимовым был в этой операции лишь прелюдией. Когда «Порш» выехал за ворота осаждаемой резиденции, Чичиков тухлым взглядом окинул толпу и произнес:

– Езжай Степан, прямо. Будем просачиваться.

Если бы участников пикета кто-нибудь спросил – видели ли они серебристую машину, выкатившую из ворот и неторопливо направившуюся к шоссе, – они бы приняли вопрос за скверную шутку. Они ничего не видели. Как удалось «Поршу» пробраться через густую массу народа, знал только Чичиков. А у него не спросишь.

– Давай, дружочек, смотри, как я это делаю, – приговаривал Сергей Павлович, адресуясь, разумеется, к незримому противнику. – А теперь ты чем-нибудь удиви эдаким.

Долгого ответа ждать не пришлось. Как только «Порш» выбрался на трассу, набрал скорость и помчал в вечерней тьме в город, разрывая ее пучком галогенного света, рявкнул гром, и прямая как копье молния сорвалась с неба. Достигнув в тысячные доли секунды чичиковского авто, молния вдруг изогнулась под острым углом и угодила в придорожный тополь. Сила удара была столь велика, что дерево переломило пополам, и оно, пока падало, успело превратиться в уголь. За ней последовала вторая, третья. Грохот стоял как во время фейерверка, что устроил Ибрагимов в честь долгожданной победы клуба «Забойщик» в чемпионате.

Бычок вел машину недрогнувшей рукой. Ему удавалось держать ее на трассе, невзирая на то, что воздух отчего-то перестал пропускать свет фар. Воздух, сделавшийся как черный студень, дружил лишь с ослепительным блеском молнии да раскатами грома.

– Во как! – не без удовольствия заметил он. – Кажется, кто-то в этом городе, наконец, признал вас, хозяин.

– Покамест я в этом не уверен. Молнии – это несерьезно, – невозмутимо ответил Чичиков. – Что-то кофейку захотелось. В термосе не осталось?

Не дожидаясь ответа, Чичиков вынул термос из мини-бара, откупорил, потянул носом.

– Конечно, остыл.

Тем не менее налил в чашку и стал пить размеренными мелкими глотками.

Гроза за окнами прекратилась. Зато автомобиль вдруг понесло в гору. Машину тянуло вперед и вверх. Затем все так же вперед, но уже вниз.

– В петлю взяли, – доложил Бычок.

– Мелко. Нет, он до сих пор не узнал меня. Он думает – я лох.

Чичиков вновь полез в мини-бар, добыл сувенирную стограммовую бутылочку «Метакса». Своротил крышечку, добавил коньяк в кофе.

Как по команде дорога вновь сделалась прямой и вполне обыкновенной. Обозначились городские предместья.

– Никак нас занесло в Лондон, – сообщил Степан. – XVII век, или я ничего не помню.

По сторонам накатанной грунтовой дороги мелькали низкие каменные домишки, а дальше, в самом городе на темных узких улицах громоздились дома в три этажа.

– Думаю, хватит фейрверков и исторических казусов, пора нанести визит.

В тот же миг автомобиль оказался у крыльца лечебно-методического центра.

Над крыльцом сияла неоновыми огнями вывеска: «Дом добра всегда открыт для друзей».

Чичиков с легкостью, которую он в этом городе ранее не выказывал, буквально выпорхнул из «Порша» и, бросив взгляд на вывеску, произнес:

– Друзья не друзья, но встретиться после долгой разлуки будет небесполезно.

В двери он входить не стал. Просто исчез с крыльца и обнаружился уже в кабинете Артема.

– Ну, принимай гостей, – громко и радостно произнес он, распахивая объятия. – Дай же я тебя обниму, прохиндей ты мой любезный.

Артем стоял посередине комнаты и напряженно всматривался в чичиковское лицо, будто старался обнаружить в чертах его то существо, что некогда знал и с которым даже водил дружбу. Впрочем, сам он не вполне помнил то время. Он лишь знал, что нечто происходило, но не с ним, не с Артемом, а с кем-то иным, который одновременно – он.

– Вижу, приходишь в чувства.

Чичиков все-таки заключил Артема в объятия. Долго хлопал по спине и тискал. Наконец угомонился и со свойственной ему непринужденностью уселся за стол с компьютером.

Артем неприятно улыбнулся, вспомнив, как Чичиков уже сидел за его компьютером на прежней квартире и читал его личный дневник. Но ведь тогда это был не он, не Артем. Или, наоборот, тогда Артем не был им.

– Ты вспоминай, вспоминай, – благодушествовал Чичиков. – Разговор у нас будет серьезный. Ты буквально обязан вспомнить себя. Тогда ты малый был мнительный, только Иуде и доверял. А у него свои тараканы. Дух ты был, по правде сказать, совсем уж ничтожный, но любопытный до крайности, все высматривал, вынюхивал. За мной увивался. Зачем ты моих «мертвяков» себе забрал? Отвечай.

– Не надо было уезжать из города, – криво усмехнулся Артем.

– Может, ты помнишь, тогда мы заключим купчую…

Вдруг в кабинете погасли все лампы – и тут же вспыхнули. Артем уже сидел в кресле, в непривычной для себя позе – не развалившись, не согнувшись, а прямой, излучающий силу невероятную, даже сияние. Глаза его сделались двумя угольями, взгляд был нестерпим и убийственен для человека. Но на Чичикова сила Артема не действовала. Он даже зевнул и, сложив пухлые свои ручки на животе, продолжил: