Господин Чудо-Юдо (СИ)

Тэймин обнял сестренку и сочувственно погладил ее по густым иссиня-черным волосам, закрывавшим своей тяжёлой мягкой массой всю ее подростково-худенькую спину с угловато торчащими лопатками. Потом расстроенно взглянул на меня поверх ее головы.

– А ты? – жалобно спросила Улла, не обращая на меня внимания, хотя прекрасно ощутила мое присутствие. – Ты сможешь рассказать то, что с тобой сделали?.. Это ведь... – она запнулась, но мысленное эхо договорило за нее прерывистым шепотом: – «...это ведь позор для диниту...»

Лицо Тэймина окаменело. Разум резко схлопнулся щитами, отсекая его мысли по упомянутой теме.

– Смогу, Улла. Фирэлея Танн и ее пособники должны ответить за свои преступления. За нашу исковерканную юность. Ты поймёшь позже, когда станешь взрослой...

– Я уже взрослая, – упрямо возразила девочка, высвободилась из рук брата и осторожно покосилась на меня. – Если бы здесь была Талла, она бы сумела нас здорово поддержать в Совете и оградить от чуждого психофона своим...

– Улла! – в предостерегающем голосе Тэймина прорезались строгие интонации. Он быстро глянул на меня и, убедившись, что психовать я не собираюсь, подтолкнул сестру к выходу. – Иди, переоденься в это красивое платье. Времени мало.

Я молча направилась к гардероб-схрону, тоже намереваясь сменить одежду, но в голове билось недоумение пополам с лёгкой обидой. У чем причина привязанности Уллы к Талле Ней? Может, они в детстве были близкими подругами?

Костюм, о котором упомянул посол Делл, висел на плечиках прямо передо мной – тёмно-синяя «двойка» из приталенного пиджака и узкой юбки до колен с длинным вырезом позади. К нему прилагалась белоснежная рубашка со стоячим воротничком и широкими отворотами, которую предполагалось застёгивать наглухо до самой ямки под ключицами. Идеально отглаженный и сдержанно-консервативный, он должен был превратить меня в отличное подобие рафинированной бизнес-леди... или вышколенной секретарши. И уже одним этим мне не понравился.

Впрочем, это не имело значения.

Я начала механически переодеваться, продолжая думать об Улле, пока вторжение Тэймина в гардеробную не наполнило мою ауру греющим сиянием резонанса.

– Тебе идёт этот костюм, – заметил он, прислонившись к стене. – Такая... строгая.

Через отражение в зеркале я заметила, как его взгляд прикипел к вырезу на юбке. К слову говоря, тот был слишком глубоким и при активной ходьбе открывал сзади ноги значительно выше середины бедра.

– Я позабочусь о прикрытии твоего тыла, Гайя, – низким голосом проговорил Тэймин и шагнул ко мне за спину вплотную – Вот так...

Его руки обвили мою талию, скользнули вверх и погладили холмики грудей, туго натянувших плотную ткань костюма. Горячее дыхание опалило нежную кожу щеки, заставив мой пульс ускориться раза в два. Но порыв обернуться и развить любовную игру я сдержала. Не стоит этого делать прямо перед заседанием – и мне, и моему мужу понадобятся холодные головы, а не томная посткоитальная расслабленность.

Поэтому я глубоко вздохнула и постаралась переключиться на только что волновавший меня вопрос:

– Тэймин... что связывает твою сестру и Таллу Ней?

Помедлив, Тэймин ответил:

– В Зелёной ЛесоШколе все дети учатся вместе. Среди диниту четкое разделение на возрастные классы, как у людей, почти ни к кому не применяется... за исключением тех малышей, которые ещё не прошли инициацию способностей на летнем празднике Саолл. Такие учатся по отдельной программе, готовятся к испытанию... ты, наверное, почти не помнишь...

– Помню, – поморщилась я. – И что... значит, вы с Таллой учились вместе и крепко подружились?

Тэймин испытующе взглянул мне в глаза через зеркало, желая убедиться, что между нами по-прежнему царит взаимопонимание. Ауру кольнуло его затаенным страхом потери – триггерным эффектом давней зацикленности на маленькой Гаэле, одинокой девочке в белом платье.

– Крепко с ней подружилась Улла, а не я. Уже после твоего исчезновения мы перешли в общую категорию школьников, и Талла, как старшая, стала ее куратором. У нас так принято... система такая. Младшие и старшие дети учатся вместе, но старшие помогают процессу познания младших в тех предметах, которые им интересны.

– Звучит как детская мечта, – пробормотала я, вспомнив свои школьные годы с их обязаловкой и системной нейтральностью к индивидуальным особенностям детей, и с успокоенным любопытством спросила: – А... она тебе нравилась?

Расслабившись, Тэймин пристроил свой подбородок мне на плечо. Сцепленные на моей талии пальцы игриво пощекотали живот.

– Очень, – ответил он, лукаво улыбнувшись. – Мне нравилось учиться по нашей системе.

Я слегка пихнула его локтем в бок.

– Ты отлично знаешь, что я не об этом.

– Нет, Гайя, – Тэймин развернул меня к себе лицом и прошептал прямо в губы: – Мне никто не нравился так, как ты. Улла часто пыталась познакомить меня поближе со своими подругами, но в глубине души она всегда понимала, что это бесполезно. Без тебя я не жил, а существовал.

Я нахмурилась, хоть весь этот гимн психологической зависимости и ласкал втайне женское самолюбие.