Господин Чудо-Юдо (СИ)

– Посол Делл, – с мягким недоумением сказала она, выразительно изогнув тонкие брови, – если всё, что вы говорите, правда, то вам следовало призвать к ответу саму преступницу. Вы знаете, что потеряли драгоценное время, выстраивая против меня обвинение? Муй Задаки – широко известная в Великих Чертогах предательница, которая в сговоре с отщепенцами плывчи устроила покушение на мою несчастную сестру... а после того, как была мной разоблачена, сбежала с Тигардена-2 вместе со своей сообщницей Ядхе Цин!

Я тревожно сжала руку Тэймина, не сводя глаз со спокойного лица Гойриу Делла. Общий психофон конференц-зала четко показывал мне, что Фирэлее Танн сочувствуют, верят, симпатизируют... а послу в лучшем случае оставляют нейтральные эмоции, вроде колеблющейся задумчивости.

«Не переживай, Гайя, – Тэймин сжал пальцы в ответ. – Отец и не рассчитывает, что члены Совета проникнутся правдой. Нам просто нужна народная огласка. Чтобы все граждане Содружества получили больше паззлов реальной политической картины и сами решили, кому верить.»

– Этот так называемый побег ваших недавних союзниц, а ныне «предательниц»... – Гойриу Делл паузой подчеркнул весь свой скептицизм к употреблению последнего слова, – ...я считаю крайне сомнительным.

– Почему же, позвольте уточнить? – поддержала дискуссию высокородная космозонка.

Члены Совета начали потихоньку переглядываться. Происходило что-то странное. Стандартный регламент обвинительного слушания, где каждый должен был высказаться в едином лице – и обвинитель, и ответчик, – внезапно превратился в живой диалог. Куратор заседания растерянно таращился на главу Совета, поскольку тот предостерегающе поднял руку, не позволяя ему осадить Фирэлею Танн. Откуда ж ему было знать, что эта миленькая властная девушка всё равно что неприкасаемая богиня в мире Зиу Локка, чье слово и желание для него – закон.

– Потому что я совсем недавно говорил о похищении центавритами той самой свидетельницы Гайи Фай, что нашла и вызволила моих детей из рабства, – заявил посол Делл и, повысив голос, добавил: – В этом похищении участвовали упомянутые вами особы – Муй Задаки и Ядхе Цин. Моя свидетельница подтвердит, что обе утверждали о вашем непосредственном руководстве ими.

Фирэлея Танн сложила руки на коленях, словно прилежная студентка перед профессором, и почтительно спросила:

– У вас, разумеется, есть неоспоримые доказательства моей причастности, чтобы утверждать подобное?

– У меня есть только свидетельство Гайи Фай.

– Посол Делл, вам ли не знать, что словам преступников верить нельзя, – укоризненно покачала головой космозонка. – Они ведь могут наплести что угодно! И что, теперь мы будем верить каждому? О, я не сомневаюсь в свидетельстве Гайи Фай!.. – она мельком посмотрела в сторону посольской ниши, придав своей мимике оттенок лёгкого трагизма. – Она перенесла множество испытаний в плену... и я искренне сочувствую ей по этому поводу. Но даю вам честное слово, уважаемые члены Совета, я тут ни при чем! Обвинение ошибочно.

Посол Делл проигнорировал ее душещипательную речь и повернулся к конференц-залу.

– Прошу выслушать свидетельство непосредственных жертв преступления – моего сына Тэймина и дочери Уллы!

Первой генпрокурор вызвал Уллу, понимая, как ей тяжело было бы слушать брата и нервничать в ожидании своей очереди. Она и без того, выходя на трибуну, вздрагивала и норовила втянуть голову в плечи. Трогательно-хрупкая девочка-подросток, перепуганная множеством чужих лиц вокруг после многолетней жизни в заточении... До полного совершеннолетия диниту Улле было достаточно далеко – ещё лет восемь, – да и по человеческим внешним меркам она казалась маленькой – лет четырнадцать-пятнадцать, и те с натяжкой. Так что впечатление она производила именно такое, какое было нужно для сочувственно-серьезного восприятия ее свидетельства.

Под мучительным вниманием многочисленных глаз, которого она так страшилась, ей пришлось пробыть недолго, поскольку ничего особенно полезного Улле сообщить не удалось. Само похищение она помнила плохо, а в рабстве почти все время была лишена общения и зрелищ для наблюдения. Говорить о важных вещах с Тэймином во время редких встреч она не могла – всегда присутствовали свидетели, а телепатия блокировалась рабскими масками. Сама Муй Задаки приходила к ней всего несколько раз лишь для того, чтобы лично изучить воздействие водорослей друри на сознание диниту женского пола. А затем и вовсе отправила ее томиться во тьме Пещер Забыванцев до самого момента конфискации острова Йо.

Наконец настал черед Тэймина.