Господин Чудо-Юдо (СИ)

– Великая Госпожа выражает желание принять посетителей. Прошу вас, входите. – Сам он уже, не задумываясь, настроился немедленно оповестить советницу о явлении посторонних.

Во внутренних помещениях покоев везде горел яркий искусственный свет. Включены были даже ночники и просто декоративная иллюминация.

– Аж глаза режет, – проворчала Мара Танн вполголоса.

– Бирэлея приказала держать свет включенным, – шепотом пояснила ей мать. – Говорит, что это придает ей сил.

Дальше все хранили молчание, пока не вошли в большую спальню, также ярко освещённую. Высокий потолок переливался бесчисленными крошечными звёздами, на огромном стенном экране напротив кровати шла трансляция какого-то документально-философского фильма на экзистенциальную тему. Сильно пахло медикаментами, а в углу сидела хмурая космозонка в белом халате. Вероятно, медик.

Увидев Великую Госпожу, я невольно вздрогнула и сбилась с шага. Темные глаза на грубоватом костяке лица запали в глазницы так глубоко, что казались выжженными лазером дырами. Кошмарное и отталкивающее зрелище... Щеки ввалились, вокруг рта проступила сеть глубоких морщин, а кожа, обтягивающая уже по сути не лицо, а череп, приобрела нездоровый синевато-серый оттенок. Тело тонуло в складках наброшенного сверху блестяще-желтого покрывала.

Образ неминуемой смерти в этой золотой обёртке неприятно поражал и подавлял любые жизнеутверждающие чувства и мысли. От него по спине бежали ледяные мурашки плохого предчувствия.

Жуткие глаза уставились на меня с пристальным вниманием существа, висящего над пропастью.

– Госпожа Чудо-Юдо... – прокаркал рот в рамке искривленных потрескавшихся губ. – А вы не торопились.

Я поторопилась принять приветственную позу, рекомендованную регламентом, и опустилась на одно колено, прижимая руку к груди.

– Меня задержали против воли, Великая Госпожа. Экстремисты, затеявшие взрыв, не побрезговали и похищением.

О добровольной задержке с Тэймином упоминать я, естественно, не стала, и прислушалась к ментальному полю Бирэлеи Танн. Оно невольно вызывало брезгливость, особенно витающее вокруг умирающего тела облако низкоэнергетического тлена, которое казалось сырым и липким. А безнадежность и глухая злоба на весь окружающий мир пробуждали желание сбежать из этой яркой спальни как можно дальше.

– Моя племянница рассказала мне всё, что успел передать ей твой коммуникатор... а теперь я хочу послушать тебя, – с трудом проговорила Великая Госпожа и неприязненно велела космозонке-медику: – Выйди!

Как только та исчезла, мне указали на кресло возле кровати, и я послушно уселась в него. Рассказывала о вчерашнем происшествии по возможности кратко и ёмко, но всё равно монолог получился чересчур долгим. Даже голос слегка охрип.

Бирэлея Танн внимательно слушала с полузакрытыми глазами, дыша коротко и поверхностно. Между бровей залегли две глубокие вертикальные складки.

– Фи всегда была себе на уме... – прошептала она. – Избалованная, красивая кукла со змеиным интеллектом. Я бы восхитилась ею, если бы она не обернула свои планы против меня, кровной сестры...

Затяжной кашель прервал ее речь.

Бирэлея Танн прикрыла рот запястьем, тонущем в пенно-кружевном рукаве пеньюара... а когда отняла его, все увидели безобразные пятна крови, испачкавшие дорогой шелк. По ауре тут и там начали расползаться черные кляксы, выбрасывая во все стороны жгутики неотвратимых некротических процессов.

– И теперь больше всего... меня терзает то... что я умру неотомщенной! – выдохнула Великая Госпожа и бессильно пожаловалась: – Содружество тоже предало меня... Почему, ну почему они не доставили сюда одну из своих могущественных медицинских капсул для восстановления поврежденного чрева?..

– Это очень дорогое оборудование, – нехотя пояснила я. – Его нет в свободной продаже. И в основном оно имеется только у властных структур и военно-научных организаций. Даже в медицинской сфере такая капсула есть только в правительственном МедИнституте, одна на всю Евразию.

– Мне плевать... – прохрипела Бирэлея Танн. – Они должны были привезти ее сюда немедленно!

Скрепя сердце от того, что вынуждена действовать из собственной выгоды, а не из чувства сострадания, я сглотнула вязкий ком в горле и произнесла:

– Вы можете это сделать... отомстить.

– Как?

– Дайте мне разрешение снять с двух моих рабов черные маски, Великая Госпожа, – бросила я, замирая внутри, словно нырнула с головой в ледяную воду.

И сразу же ощутила, что она всё знает. Знает, что под масками незаконно скрывают похищенных диниту и других свободных граждан Содружества. Все нити этого чудовищного преступления вели к ее советнице-сестре, а сама Великая Госпожа просто позволяла ей этим заниматься и рассматривала, как эксцентричную блажь.