Господин директор

От одного только этого слова мне захотелось зарядить ему пощечину и одновременно пнуть между ног! Чтобы не смел больше так ко мне обращаться! Я резко развернулась, и от этого движения кофе выплеснулось из чашки прямо на футболку любителя пончиков и его штаны. Он отшатнулся, но было уже поздно. Светло-коричневое пятно расползалось по его груди, животу и паху. Он осмотрел себя, а затем гневно прищурил глаза, глядя на меня:

— Какого черта ты делаешь?!

— Какого черта ТЫ называешь меня стриптизершей?! — честно, я еле удержалась, чтобы не плеснуть ему в лицо остатки кофе.

Не уверена, что он простил бы меня за подобное. Так что я отошла в сторону и со всей силы приземлила несчастную чашку на стол. Он молча проследил за мной взглядом, а затем вышел из комнаты, буркнув:

— Скоро вернусь.

Я услышала, как открылась и закрылась какая-то дверь и со всех ног бросилась в коридор. Я схватила с тумбы ключи от рэнджа, открыла замок и выскочила наружу. Там все ещё лежал на земле мой мотокостюм. Я подхватила его и бросилась к машине, находу отключая сигнализацию. Потом быстро прыгнула в рэндж, завела его и рванула прочь, слегка оцарапав бок машины о ворота, которые только-только успели открыться.

Я давила полный газ, что в носках было не очень-то удобно, и торжествующе улыбалась.

Вам пора привыкать, что мной не очень-то покомандуешь, господин директор!

Константин

Удрала! Удрала, как гребанная золушка! Оставив мне свои трусики и мотоботы. Ну и набор у этой стриптизерши.

Я стоял на пороге своего дома и слушал, как вдали затихает звук мотора моего рэндж ровера. Я мог бы прыгнуть на байк и погнаться за удирающей стриптизершей, но, во-первых, я не хотел, а во-вторых, на мне был халат. В халате на мотоцикле не сильно погоняешь.

Когда эта вредная англичанка облила меня своим кофе — специально, надо полагать! — я пошёл в ванную комнату, чтобы переодеться. Я решил тоже надеть халат. После еды мы могли бы вдвоём посмотреть кинцо и в халатах это было бы куда удобнее.

Забавно, что стриптизерша нацепила мой халат вместо гостевого. Расхаживала в нем такая гордая, из одной чашки со мной пить не хотела. Знала бы она, что я утром надевал этот халат на голое тело — наверняка бы снова разделась. Все-таки у неё определенно есть склонность к эксгибиционизму. Когда она разделась на моей лужайке и покрылась мурашками от холода, я чуть прям там же её не трахнул. А она мне ещё о субординации стала говорить. Упрямица!

В ванной комнате, увидев стоящие на полу мотоботы и висящие на правом ботинке ее крошечные красные трусики, я вновь пережил сцену на лужайке. Потому так поздно услышал шум в коридоре. Выскочил скорее, но опоздал. Как же отчаянно стриптизерша сопротивлялась мне! И это, надо признать, только сильнее подогревало мой интерес к ней. Её тело давно уже покорилось мне — достаточно вспомнить её реакцию на мои шлепки! — а она сама по-прежнему держала оборону.

Я вернулся в ванну, чтобы оставить там халат, и вновь наткнулся взглядом на эти её чертовы трусики. Надо бы их убрать куда-нибудь, чтобы перед глазами не вставала картина голой стриптизерши в моем дворе. И чтобы член от этого тоже не вставал постоянно.

Я наклонился к трусикам, и тут ко мне неожиданно пришло осознание, что она всё это время была в моем халате без них! Чертова стриптизерша! А теперь ехала куда-то в моем рэндже, будучи по-прежнему без трусов. Я аж зарычал от злости.

Я мог бы сто раз завладеть ею сегодня, если бы только не отвлекался на её болтовню! Коварная англичанка.

Ну ничего, у меня был козырь в запасе, к которому она не успеет подготовить план отхода. Завтра в школу придёт отец Артема Самойлова, и мы с ним надерём ей задницу. Он — словесно, за ее разговор с Артемом и за вульгарный вид, ведь завтра она, наверняка, опять наденет что-нибудь вызывающее. С отцом своего ученика она не посмеет вести себя так своенравно. Ну, а после и я надеру ей зад, физически. За всё. Если она и впрямь так любит свою работу, то ей придётся хорошенько меня упрашивать, чтобы я её не уволил.

Утром следующего дня я приехал в школу на такси. Весьма непривычно, надо признать. Мой рэндж стоял на парковке. Я подошёл к нему и, заметив ключи внутри машины, открыл дверь. На пассажирском сидении лежал пакет с моим халатом. На нем лежала записка:

Спасибо за халат! Носки я порвала, пришлось выбросить.

Не забудьте вернуть мне мои мотоботы.

P.S. Трусики можете оставить себе, господин директор.

Я с рыком сжал записку. Вот же бестия! Она, видите ли, разрешала мне оставить ее трусики! Можно подумать, мне нужно было её разрешение.

Я вышел из рэнджа, забрав ключи, и пошёл в школу.

В моей приемной было пусто, зато из кабинета доносилась какая-то возня. На моем столе опять кто-то трахается?! Я резко распахнул дверь и остолбенел от увиденного.