Господин Ганджубас

Удостоверившись в крепости оков, копы повезли нас из Барселоны в Мадрид. Подобное путешествие обычно занимает девять часов. К полудню мы чувствовали себя, как грешники на сковородке в аду. Орали что было мочи, требуя остановки. Нестерпимо хотелось глотнуть свежего воздуха, холодной воды, чего-нибудь съесть. Тюремный фургон и конвой остановились у бензоколонки. Двери открыли, повеяло свежестью. Роджер лихорадочно оглядывался, но бежать было невозможно.

— Podemos comer? Tenemos hambre105. Водители принесли нам несколько бутербродов.

— Господи, как пива хочется! — сказал Роджер.

— Давай попросим — предложил Жак Канаваджио.

Мы попросили полицейских приобрести нам несколько банок пива. К нашему удивлению, они не просто согласились, но купили ящик. И вот пятеро особо опасных заключенных и три вооруженных водителя, открыв банки с пивом, завязали непринужденную беседу, а конвойные в машинах, на мотоциклах и в вертолетах, круживших над головами, — солидный отряд спецназа — терпеливо ждали, когда мы промочим глотки. В Испании такое бывает, в Англии или Штатах — никогда.

Не доезжая до Мадрида, мы свернули с автострады и покатили через холмы, мимо живописных испанских деревушек. Затем пейзаж стал мрачным, голым и унылым. Мы увидели указатель на Торрехон, огромную американскую авиабазу, а затем свернули на дорогу, ведущую к самой уродливой тюрьме из всех, что я видел. Ее окружали сторожевые вышки, высокий забор с пущенной по верху колючей проволокой и по всему периметру надземные переходы для часовых. После нескольких остановок на бесконечных контрольно-пропускных пунктах мы вывалились из фургона. Фунсионарио, ведающий приемом заключенных, снял с нас наручники. Он был очень дружелюбен:

— Ah! El Marco Polo de las drogas. Bienvenudo a Alcala-Meco! Conoces a Jorge Ochoa? Es mi amigo106.

— Я знаю Хорхе Очоа, — выпалил Роджер, прежде чем я успел ответить. — Этот ублюдок задолжал мне десять миллионов долларов. Он сидел в вашей тюрьме? Я думал, здесь держат только террористов.

Хорхе Очоа был сыном колумбийского скотовода Фабио Очоа, который в середине 1970-х годов начал экспортировать кокаин в Соединенные Штаты. Хорхе превратил семейный бизнес в многомиллионную корпорацию, но не попадал в поле зрения DEA до 1977 года, когда в аэропорту Майами задержали тридцать килограммов кокаина, якобы принадлежащего ему.

В ноябре 1981 года колумбийские партизаны, принадлежащие к Движению 19 апреля (М-19), похитили сестру Хорхе, Марту. В ответ Хорхе, его отец и их соратники образовали организацию MAS (Muerte a Secuestradores — «Смерть секвестраторам!»), которая убивала похитителей и расправлялась с десятками активистов М-19. Марта Очоа была освобождена.

Так состоялось объединение экспортеров кокаина, которые до той поры соперничали за раздел мирового рынка. Хорхе Очоа, Карлос Ледер и Пабло Эскобар образовали альянс, как Медельинский картель. Вскоре после этого Роджер стал работать у Очоа пилотом. Во время последней сделки Очоа его жестко кинул.

В 1984 году, после убийства проамерикански настроенного министра юстиции Колумбии, под сильным давлением США, президент Бетанкур попытался избавить свою страну от экспортеров кокаина, пригрозив им экстрадицией в Штаты. Президент Панамы Мануэль Норьега предоставил убежище Хорхе Очоа и прочим лидерам Медельинского картеля. Вместе с Гильберто Родригесом по кличке Шахматист, впоследствии главой всемогущего картеля Кали, Очоа отправился из Панамы в Мадрид. На основании требования США об экстрадиции оба были арестованы испанскими властями в ноябре 1984 года.

Очоа избежал экстрадиции, убедив власти Колумбии предъявить ему обвинение и потребовать у Испании его выдачи. США вменяли ему в вину импорт кокаина, Колумбия — экспорт. По существу, одно и то же. Если две страны требуют экстрадиции за одинаковые преступления и одна из них является страной подданства обвиняемого, ей отдают предпочтение. У Испании не оставалось иного выбора, кроме как отказать Соединенным Штатам. В 1986 году Очоа был выдан Колумбии, где вышел на свободу.