Господин Ганджубас

Меня скрутило вконец. Началась зима. Заключенным, содержащимся по артикуло 10, не полагались отопление и горячая вода. Меня трясло от горя и страха. Что будет с моей семьей? Что ожидает меня? Жалкое существование в камере до конца дней? Я прожил достаточно, чтобы довольствоваться подобным.

Я не собирался покончить с собой, но больше не питал иллюзий. Я никогда не выйду из тюрьмы. Никто не придет мне на помощь. У меня нет даже той надежды, которая поддерживает заложника. Я никому не могу помочь; я ни с кем не вижусь. Мне некого любить, не к кому прикоснуться. Возможно, я это переживу. Прочту множество книг. Но зачем? Я никогда не смогу применить то, что узнаю. Я мог бы поддерживать физическую форму, делать миллион отжиманий в день. Но для чего? Чем здоровее я стану, тем дольше протянутся мои мучения. Ближайшим знаменательным событием будет смерть. Может быть, после нее дела наладятся. Боже ты мой! Почему же я до сих пор не выяснил, один ли раз дается нам жизнь? Перевидал столько храмов, соборов, монастырей в своих странствиях, но так ничего и не понял. Если бы впереди ожидали дни получше, я бы смог это пережить. Ведь Элвис и Джон Леннон все еще где-то рядом, разве нет?

А как же Иисус Христос? Милосердный Иисус, если Ты действительно перешагнул через смертный приговор, если Тебе известно, что впереди много счастливых дней, сделай так, чтобы и мы, кого Ты любишь, об этом узнали.

Я прочитал Библию. Ветхий Завет меня ужаснул. Все эти войны, убийства. Бог оказался гораздо непригляднее, чем нам проповедовали в уэльской часовне. Уж не был ли он случайно американцем? Святой Павел разочаровывал своим неизменным повиновением власти. Но Иисус был великолепен.

Ну, а что насчет всей этой индуистской и буддийской бодяги? Диковинные божества, чудища, множество жизней. Может, поразмыслить над этим? Иисус не говорил, что перевоплощений не бывает. Не подготовить ли мне себя к следующим жизням, пока в этой я только зритель?

Сестра прислала мне книгу по йоге. Я вспомнил, как йога помогла мне во время первой отсидки. В этот раз условия оказались намного хуже, но все равно попробовать стоило. По нескольку часов в день я выполнял асаны, дыхательные упражнения, медитировал. Я подолгу постился, а в остальные дни ел очень мало. Физические и духовные силы возвращались.

Как-то мы с Хуаном, цыганом из Андалусии, в патио наблюдали за большими муравьями. Нам требовался гашиш. Мы оба не курили несколько недель. Иногда через стену швыряли батарейку, но ни мне, ни Хуану, ни Буфалино ничего не перепадало. Хуан утверждал, что гашиш легко пронести в книгах. Лично у него денег не водилось, но если бы я договорился, чтобы кто-нибудь прислал ему книгу с «начинкой», он бы рискнул ее получить, а потом поделиться гашишем. Маркус отправил ему «нафаршированный» экземпляр испанского перевода «Урагана» Джеймса Клавелла. Присланного им первоклассного марокканского гашиша нам хватило, чтобы накуриваться каждый вечер в течение нескольких недель.

Я получил удовольствие от свидания с родителями. Правда, отец припас для меня странную историю. Бобу Эдвардесу позвонил какой-то тип и попросил забронировать столик в его ресторане. Звонивший представился ни больше ни меньше как помощником принца Саудовской Аравии Халида и, по его словам, остановился в гостинице «Вальпараисо», в Пальме. Под каким-то предлогом Боб позвонил в гостиницу, где подтвердили, что принц Халид — их гость, а его помощник действительно резервировал столик в ресторане «Ла-Вилета». В назначенный час «принц» в компании помощника, телохранителя и привлекательной американской блондинки появились в ресторане и откушали воскресный обед. Они очень вежливо попросили Боба присоединиться к ним. «Принц Халид» сказал Бобу, что по просьбе дяди, брата короля Фахда, министра обороны в правительстве Саудовской Аравии, делает все возможное, чтобы освободить нас с Джуди из тюрьмы. Он заявил, что готов воспользоваться связями королевской семьи в испанском правительстве и пустить в ход несколько миллионов долларов, выделенных ему на расходы. Последовало несколько встреч в гостинице «Вальпараисо», куда даже пригласили на чай Машу и наших детей, сняв для этого целую террасу. Помощник попросил Боба отправиться в Женеву и получить там средства на мои текущие нужды. Когда они встретились в «Ля Резерв», помощник начал увиливать, и Боб почуял недоброе. Он вернулся в Пальму, так ничего и не узнав.

— Будь я неладен, если что-нибудь понимаю, — прокомментировал отец. — Конечно, ты знаком с очень странными людьми.

— Представления не имею, что это было такое, папа. Я и теперь пребываю в неведении.

МАРКО ПОЛО