Господин Ганджубас

Рози забеременела, и, хотя мы оба не оформляли развода, ей хотелось, чтобы у Эмили родилась сестра. Она снова чувствовала в себе потребность родить ребенка. Я знал, что Рози — женщина, которая создана для меня. Мы были счастливы. Я купил ей старинный изящный домик в Ярнтоне, мирной деревушке рядом с Оксфордом, чтобы укрепить наши семейные узы. Мы отпраздновали это событие роскошным двухнедельным отдыхом в гостинице «Доум», в Кирении, на Кипре. В конце августа 1972 года в родильном отделении больницы Хедингтон я стал свидетелем появления на свет моей дочери Мифэнви. Я горячо полюбил малышку с первой минуты ее жизни.

Мифэнви исполнилось два месяца, когда была проведена следующая ирландская операция. Ферму в Ньюмаркет-он-Фергус пришлось оставить из-за пристрастия Мак-Канна к порнофильмам. Ферма стала единственным в Ирландской Республике местом, где устраивали оргии, смотрели и покупали порнуху. В окрестностях Ньюмаркет-он-Фергус полиция остановила и обыскала машину. Запуганные пассажиры признались, где взяли порнографию, и ферму накрыли. Мак-Канн улизнул, а в газетах появилось сообщение, что порнофильмы находятся в полиции Лимерика «под наблюдением». Мак-Канн снял другой сельский дом забавной формы в деревушке с диковинным названием Мун.

Я намеревался по-прежнему использовать странное сообщество уэльских битников и оксфордских академиков для транспортировки гашиша из Ирландии в Англию, но Грэм хотел задействовать свои голландские связи. В последнее время у голландцев было мало работы, и Грэм чувствовал, что пора дать им заработать. Я не спорил.

По утверждению Мак-Канна, в аэропорту Шаннон возникли некоторые осложнения, а следующий груз из Пакистана должен был прибыть особым рейсом компании «Эйр Лингус» из Франкфурта. Мы с Мак-Канном сидели в баре в Муне. Из телефонного разговора с Мэнди я узнал, что груз отправлен из Карачи, но по пути во Франкфурт, вероятно, на пару часов задержится.

— Джим, товар не прибудет во Франкфурт вовремя, и его не погрузят на наш рейс «Эйр Лингус».

— Гоф, он должен поспеть, я тебе десять раз говорил.

— Джим, он опоздает. Ты предпримешь что-нибудь, или мне все отменить?

— Ты что, охренел? Я получу этот гребаный нордель, но теперь мне причитается сотня фунтов за килограмм. Шестьдесят фунтов не покроют затраты Кида, учитывая дополнительные трудности, которые возникли из-за тебя и Склизкого.

— Забудь об этом.

— Вот что мы сделаем, Гоф. Либо ты платишь мне сто фунтов за килограмм, либо я грабану всю партию и стану легендой. Дай мне этот сраный телефон! Какой номер у международной справочной службы? Надо связаться с «Эйр Лингус» во Франкфурте. Гоф, есть у тебя мелочь?

Мне было интересно, что он задумал, черт возьми.

— «Эйр Лингус». Это ваш человек Джим Мак-Канн из Временной ИРА. Мои ребята только что заминировали борт, следующий до Шаннона. У вас есть двадцать минут. — Джим положил трубку, сияя от счастья, которому сам был творцом. — Это должно их притормозить, Говард. А там, глядишь, нордель привезут из Кабула, и его погрузят. Ты меня понимаешь?

— Он из Карачи, а не из Кабула. Они наверняка узнают, что это розыгрыш, Джим.

— Я пользовался кодом, Гоф. У меня есть полномочие на то, чтобы пользоваться кодом ИРА. Они знают, что это не розыгрыш.

— Что ты имеешь в виду, Джим? Несколько боевиков ИРА и парней из британской армейской разведки договорились, что если предупреждение о теракте начинается со слов «это ваш человек», то угроза нешуточная.

— Не остроумничай, Гоф. Это хреновая привычка.

Опоздал или нет борт из Карачи во Франкфурт, возымела ли действие угроза Мак-Канна, не знаю. Возможно, было не столь уж важно, каким рейсом груз прилетит в Шаннон. Возможно, Мак-Канн разыграл передо мной спектакль и его звонок во Франкфурт стал частью представления. Возможно, он беседовал с говорящими часами.

Груз прибыл, им начинили «вольво» голландцев в Муне. Ник Голландец отправился первым на паром, а затем на склад в Винчестере. Следом поехал Пит. Затем остальные. Снова Ник. Финальный заезд выпал Питу.

Джеймс Голдсэк и Джарвис распродали примерно треть гашиша, когда из Винчестера позвонил Марти. Это было рано утром, я кормил Мифэнви молоком из рожка.

— Говард, у тебя крыша поедет, слышишь?

— Выкладывай, Марти.

— Весь нордель пропал. Его кто-то стибрил.

Я поехал в Винчестер. Марти, конечно же, оказался прав. Из гаража пропало гораздо больше половины тонны наркотиков. Куски дверных замков и петли валялись на земле. Наум приходило только одно объяснение: посреди ночи приехали голландцы Грэма и все увели. Грэм никак с этим не соглашался и подозревал всех остальных. Через несколько дней бездействия позвонил Мак-Канн:

— Где мои гребаные бабки?

— Джим, гашиш увели.

— Кто? Эти гребаные голландские хиппи?

— Похоже на то.