Господин Ганджубас

В гробовой тишине меня вывели из зала суда и отконвоировали в камеру временного содержания. Какой замечательный судья! Приговорил меня в общей сложности к пятнадцати годам, а не к сорока, как требовали власти США. Если мне максимально скостят срок в случае условно-досрочного освобождения, я отсижу всего пять лет. Почти половину из них я уже отмотал. Еще около года в американских исправительных учреждениях плюс примерно год в британской тюрьме — и я свободный человек. И из-за чего, скажите на милость, мы все так паниковали? Наверняка в этот самый момент Джулиан Пето звонит моей жене, детям и родителям, чтобы рассказать новости. Они, должно быть, вне себя от радости.

Дверь в камеру открылась, и меня привели обратно к судье Пэйну Он объявил:

 «Я хочу, чтобы в протокол внесли запись, что я повторно собрал всех заинтересованных лиц, потому что, оглашая приговор, допустил очень серьезную ошибку. Я сказал, что приговоры по каждому пункту вступают в силу одновременно. Я оговорился, ибо на самом деле имел намерение сказать „последовательно". Оглашая приговор, произнес „одновременно" вместо „последовательно". Мне очень стыдно. Я извиняюсь перед каждым из вас. При оглашении приговора присутствовало большое число людей, которых сейчас здесь нет, и это непременно станет причиной путаницы в газетных сообщениях. Я должен заново огласить приговор. Он не претерпел каких-либо изменений, за исключением того, что слово „одновременно" заменено словом „последовательно"».

Мне стало тошно. Это какой-то сюр. Нежданно-негаданно мне накинули еще десять лет. Итого двадцать пять. Боже мой! Я был так счастлив, увы, всего несколько минут.

Прошел не один час, прежде чем я успокоился. В конце концов, приговор не так уж плох. Если освободят досрочно, я проведу в тюрьме шесть лет, причем большую часть срока — в Великобритании.

В тюрьму заявилась пресса. Мою камеру заполонили камеры, микрофоны и юпитеры. Я дал десятки интервью, по-прежнему наслаждаясь своей печальной известностью. Как и сказал Бронис, по государственному телевидению показали документальный фильм Би-Би-Си «Продавец снов». Его смотрела вся тюрьма. Мне фильм понравился. Я подумал, что он хорошо сделан. Эта лента была представлена на фестивале телевизионных фильмов в Монтрё, в Швейцарии, но никаких призов не получила.

Журналисты наперебой брали интервью у Ловато, но не один не отозвался о нем как о славном парне. Обо мне такое говорили, во всяком случае заключенные. Ловато обвинил мою жену и детей в том, что во время ареста те наговорили ему гадостей про американцев. Он сказал, будто я в своем цинизме не остановился даже перед отмыванием денег через зарубежные благотворительные организации. Речь шла о тех тысячах долларов, которые я по просьбе Сомпопа пожертвовал фонду, опекающему детей-инвалидов в Бангкоке.

Вскоре от судьи пришло письменное подтверждение приговора. К сказанному он добавил штраф в пятьдесят тысяч долларов и рекомендацию, чтобы я отбывал американскую часть приговора в тюрьме города Батнера, штат Северная Каролина. Особенно эта тюрьма подходила тем заключенным, которые хотели учиться. Она была прикреплена к Университету Северной Каролины и Университету Дьюка и, возможно, являлась лучшей федеральной тюрьмой. Говорили, что режим там очень либеральный. Перевод ожидался примерно через месяц.

В конце дня в камеру заглянул надзиратель:

— Маркс, собирай свое дерьмо! Ты уезжаешь. Есть опасность, что ты сбежишь, так что мы намерены тебя оформить первым. Тебя поместят в черный ящик.

Спорить смысла не было. Поместить заключенного в черный ящик значило заковать его в цепи, надеть наручники и ножные кандалы, а затем зафиксировать руки при помощи черного металлического ящика. Во время перевозки такого заключенного отделяли от остальных.

— Не думаю, что тебе понравится Индиана, Маркс.

— Индиана? Я думал, что Батнер находится в Северной Каролине.

— Так оно и есть. Но тюрьма Терре-Хот определенно в Индиане. Я это знаю, потому что был там.

— Я еду не в Терре-Хот. Я еду в Батнер.

— Маркс, ты едешь в Терре-Хот. Это крайне жесткая тюряга. Очевидно, кто-то в американском правительстве тебя не любит. Однако у меня с тобой не было никаких проблем. Удачи тебе, дружище!

ПАПОЧКА